почему в Тверской области людей хоронят в воде и как на этом наживаются чиновники
Жителям Вышневолоцкого района в Тверской области приходится хоронить своих близких в воде. Вырытые для гробов ямы наполовину заполнены влагой, и, чтобы не превращать церемонию прощания в церемонию унижения, приходится платить за сухую землю. Похоронный бизнес — источник многих проблем и скандалов. Особенно в небольших городах и посёлках, где участков не так много, а нечистые на руку предприниматели уже поделили рынок между собой и договорились с администрацией.
Случай, о котором мы расскажем, мог бы произойти во вселенной Дэвида Линча и одновременно стать сценарием к новому фильму Юрия Быкова.
Кости на болоте
Новое городское кладбище возникло там, где не должно было быть захоронений — на одном уровне с болотом. Его можно разделить на две части: левую и правую. Если левая часть относительно сухая, то с правой грунтовая вода не исчезает, и свежие ямы для умерших заполняются жидкостью примерно на половину за час после выкапывания. А это значит, что гроб будут опускать не в землю — по сути, он окажется «плавающим». Часто, учуяв запах разложения, «мокрые» могилы раскапывают еноты. Территория не огорожена — и диким животным не составляет никакого труда разворошить место памяти.
Раньше, по словам предпринимателя Владимира Цвылева, «левая сторона» кладбища считалась землями сельскохозяйственного назначения и была распределена между дольщиками СПК «Белоомут», но её у них забрали, а назначение не изменили. «Правая сторона» вообще принадлежала частному лицу, и хоронить начали как раз на частной территории. Уже после бывший собственник был вынужден отказаться от злополучного участка из-за череды штрафов и административного давления. Сам легальный статус кладбища уже находится под большим вопросом.
Более того, местные жители жалуются на резкое ухудшение качества питьевой воды. Яна Ремовна Омельченко, которая живёт в Ермакове с рождения, говорит, что раньше вся деревня набирала воду из старого колодца, но как только в районе начали хоронить людей, оттуда пить запретили, вода испортилась. Обещали построить водонапорные вышки, но до сих пор не построили, и теперь приходится закупаться в соседних посёлках.
Ритуальный заговор
Участки раздаются в порядке очереди бесплатно. Вот только «по закону» вам предложат участок именно на правой стороне, в болоте… В районе действует всего несколько ритуальных ИП, и люди обращаются к ним, потому что частники берут дешевле. Но участки, где позволено раскапывать ямы, распределяет руководство кладбища. Один раз обомлевшие от ужаса при виде того, куда приходится погружать скончавшихся, сотрудники предприятия решили самостоятельно раскопать ямы там, где посуше. Тогда к ним выбежал начальник кладбища с криками и угрозами. Мы дали вам место, что вам не нравится? Что поделать, правила такие, поменять не можем, не положено, уж извините, а за самостоятельную раскопку — будут санкции. Но есть древний как мир способ всё исправить. Чем менее влажной будет земля, тем больше вам придётся заплатить. Расценки колеблются от 15 до 85 тысяч рублей. Вам даже выпишут чек на якобы благоустройство посмертных владений. Ну а что, клиент всегда прав, даже если услуга виртуальная.
Раньше всё было по-другому. У ИП была возможность самостоятельного выбора участков. Но в город пришла новая власть и новое руководство муниципального бюджетного учреждения «Ритус». Именно под «Ритусом» находится кладбище и общая организация похоронного процесса в районе. По мнению юриста Владимира Волкова, бывшего главу МБУ уволили по подложным документам, а потом распустили весь штат сотрудников. На его место пришёл человек по имени Роман Громов и приватизировал похоронное дело.
Таким образом, в Ермакове оформилась круговая порука. Участок положен, да, но по умолчанию вам придётся хоронить человека буквально в болоте. Не хотите? Можно исправить за незначительную плату. Самостоятельно копать частники больше не могут, да и вообще их деятельность существенно ограничили.
И говорят, что такая ситуация — обычное дело для кладбищ по всему району.
Воды безродных
Одним из тех, кто попал под санкции руководства, стал Владимир Цвылев. Его руководство района лишило особого статуса, необходимого для захоронения «безродных».
Недалеко от кладбища находится дом престарелых. Там доживают свой век глубоко пожилые люди, оставшиеся без семей или забытые ими, среди них есть ветераны боевых действий, одинокие и брошенные. Для закона все они «безродные». После смерти их похоронят за государственный счёт, а исполнителям выделят субсидии.
С тех пор как частников лишили возможности заниматься такими похоронами, муниципальная служба отвела для них злополучную правую сторону Нового городского кладбища. Трупы безродных попросту закапывают в болотные воды на скорую руку, получая за это компенсации от государства.
Цвылев возмущён таким подходом. Он считает, что это попросту аморально, речь даже не о деньгах, они не такие значительные. Человек должен рассчитывать на человеческое прощание, а не на перемалывание болотными водами в деревянном ящичке с вечным риском того, что глину перелопатят дикие звери. У человека должно быть право на память, а машина по извлечению прибыли, построенная администрацией, банально уничтожает человечность.
Как уничтожить молоха?
Цвылев обратился к юристу Волкову, и вместе они уже год пытаются восстановить справедливость. Писали многочисленные обращения в органы, обращались к чиновникам, главе администрации, но всё с промежуточным успехом. Местные власти реагируют нехотя, отписываются на подробные жалобы двумя предложениями. А главные участники такого порочного круга совсем не идут на контакт.
Волков говорит: «Только сейчас мы обратились и нам объяснили тщательно: они всё скрывают. Ни встреч, никак, говорят, коронавирус. Глава администрации тоже не принимает. Богданов, замглавы, не принимает. Пишите и обращайтесь почтой».
Единственное, чего удалось добиться, — ряда предоставлений (штрафов) и небольших кадровых изменений. Впрочем, пока бедные люди ещё вынуждены отдавать последние копейки за обыкновенные вещи, одинокие старики будут умирать, зная, что после смерти можно надеяться только на болото, а «ритуальные заговорщики» извлекают из сомнительного кладбища ренту, пока вода в колодцах жителей района становится всё токсичнее.