Москва. Федеральный

Бескислородная среда

Бескислородная среда. Почему в ковидной больнице в Курске погибло 14 человек?

Empty exam room in hospital

5 ноября в курском городском клиническом родильном доме, который переделали под ковидную клинику, сломалось важное оборудование. Из-за поломки газификатора 38 пациентов остались без подачи кислорода. Людей экстренно перевезли в другие больницы, кто-то умер прямо в машине скорой. Всего за 3 дня скончалось 14 человек. СК начал проверку, но о происходившем в эти дни до сих пор не было информации.

Мы всё выяснили. Как развивались события. Кто виноват. И главное — что скрывают медики курской больницы. Поговорили с санитаркой Анной, чья мать скончалась из-за сломанного оборудования, супругой одного из погибших пациентов и его матерью. Рассказываем по порядку.

Что случилось 5 ноября?

14:00

Перебои с подачей кислорода начались в больнице в два дня. Санитарка Анна Семинихина подняла шум — у женщины там лежала мама (в тот момент она была в реанимации) Елена. В ответ на панику врачи объяснили: кислорода осталось всего на два часа, сейчас больных экстренно перевезут в другие лечебницы. Кого успеют, конечно. А кого нет — спасти не получится.

Девушка стала экстренно звонить в больницы скорой помощи. И смогла найти свободные места — сама договорилась отвезти туда маму и остальных. В больнице засуетились, пациентов стали собирать на перевозку. 

18:00

С начала Аниной паники прошло четыре часа. Пациентов повезли не в больницы скорой помощи, которые рядом и где у Анны уже была договорённость. А в областную — на другой конец города. Мама девушки, Елена Семенихина, умерла прямо в машине (хотя незадолго до этого у неё пошли улучшения), вместе с ней в течение трёх последующих дней — ещё минимум 13 человек. К больнице приехало всего две машины (при 38 пациентах). В справках о смерти написано, что скончались все эти люди от ковида и шока. Чем был вызван шок — в бумагах не уточняется.

В больницу по блату

По словам Анны, врачи знали, что проблемы с кислородом периодически происходят. Кроме того, мест в лечебнице не хватало. А самый лучший уход, с бесперебойным оборудованием, доставался только тем, кто ложился в клинику по блату. 

«Один мужчина говорит: я чувствую, что-то не так, я дышать не могу. Я сказала одной медсестре: что происходит? Она говорит: ну что ты хочешь, больница не резиновая, набирают много людей блатных. У нас в основном лежат все по договорённости. С улицы у нас вообще, наверное, не берут. И кислорода на всех не хватает. Вчера была какая-то женщина, сказали, что у неё родственники в медицине, так к ней приехали с таким аппаратом хорошим. Я думала, что это невозможно, ведь могли же приехать и к каждому так, перевезти, чтобы люди живы остались. А их вывезли на холод, сняли с них маски».

Анна Семенихина, санитарка

Поломка кислородной станции

Сергей Альпаков — один из погибших пациентов. Его отключили от кислорода ещё 31 октября. Врачи сослались на то, что мужчине стало лучше. Однако это было далеко, далеко не так. Лина, его жена, позвонила мужчине. Супруги беседовали каждый день по несколько минут в день, но 31-го что-то поменялось. Вместо привычного шума от аппарата была тишина. Женщина задала логичный вопрос. Далее — диалог: 

— Сереж, а у тебя не шумит этот сипап, аппарат, тебе лучше? Тебе что, уменьшали кислород?

— Мне лучше, да. Уменьшили подачу кислорода. 

В тот же день Альпакова перевели на ИВЛ. 5-го числа Сергея не стало.

«Я каждый день только молила, чтобы его спасти, звонила без конца в эту реанимацию. А когда смена, которая в час вышла, пришла, они, получается, пришли в 5 часов вечера. В четыре часа уже Сережи не было. Уже он лежал в пакете в коридоре. И его уже не было», — рассказывает Лина.

Позже выяснилось, что проблемы с подачей кислорода начались как раз 31 октября. То есть за 5 дней до трагедии. По предварительной информации, тогда и случилась первая поломка. Врачи об этом никому не рассказывали, по словам Лины Альпаковой, «всё было скрыто». 

«Я уверена, что у них случился сбой и они его поэтому потеряли в этот момент. У него, видимо, пошли ухудшения. Я знаю прекрасно, что, возможно, его можно было спасти, даже, скорее всего, его бы спасли. Если бы в первый раз не отключили кислород. И второй раз. Потому что вскрытие показало, что пневмонии у него уже не было и бронхита гнойного у него тоже уже не было, понимаете?»

Лина Альпакова, вдова Сергея

 

Что в бумагах?

После смерти мужа Лина пошла напрямую к главврачу больницы — Наталье Мальцевой. Показала результаты вскрытия и спросила, как вышло, что муж, по их же словам, якобы шёл на поправку. А потом внезапно скончался. На что специалист уверенно заявила, что кислород был, Сергей умер от вируса, да и вообще, всё у них ок.

«Она, конечно, на меня с таким уверенным взглядом — вы что? У нас был кислород, у нас был кислород, она мне сказала. Заверяла просто, у нас был кислород. Я говорю, я знаю, что его у вас не было. Если бы он у вас был, у вас бы такое количество людей не умерло». 

У Анны Семенихиной тоже были на этот счёт доказательства. У семьи в морге — знакомые. Там в один голос сказали, что мама санитарки умерла не от ковида. Но, мол, ничего не изменишь и соваться в это дело не стоит. 

«Интересно так получилось. У мамы был кредит. Брала, чтобы помочь мне купить квартиру. Когда мы стали собирать документы после её смерти, нам дали справку повторно — и там было написано другое. В одной написано, что она умерла от ковида, а в другой — от шока».

Анна Семенихина, санитарка

У Сергея осталось трое детей — три девочки, жена без работы и пожилая мама. Они по сей день спрашивают, где их папа. У Елены Семенихиной — Анна и её брат. 

Сейчас сотрудники больницы ситуацию официально не комментируют, сразу после инцидента в роддоме прошла чиновничья проверка. Согласно ей, подача кислорода пациентам в учреждении не прекращалась, аппараты ИВЛ продолжали работать. Газификатор отремонтировали в течение трёх суток.

В общем, всё нормально. СК возбудил уголовное дело, и прямо сейчас идёт расследование. При этом клиника, где погибло 14 человек всего за несколько дней, не прекращала работать. И сейчас тоже продолжает лечить людей.