Ну и кто здесь пропагандист? Разбор статьи Politico

Ну и кто здесь

пропагандист?

Разбор статьи Politico

Politico опубликовало текст Питера Померанцева под названием «Как привлечь к ответу российскую пропаганду» и под заголовком «Кампании по дезинформации могут обозначить новый путь для ответственности».

«Российская пропаганда», по меркам Politico, — это примерно все журналисты, работающие в России. Наверное, мы тоже. Мы решили остановиться на этой статье не потому, что обиделись, а потому, что она очень характерна. Окунёмся в мир пропаганды и начнём с автора.

Who is Peter Pomerantsev?

Politico аттестует Померанцева как «рождённого на Украине британского журналиста», и это почти правда. Пётр родился в ещё советском Киеве, дед — военный журналист, отец — писатель, поэт и диссидент, в 1987-м уехавший в Германию с Петром, которому тогда был год. Пётр-Питер ходил в школу в Англии и в Мюнхене, учился в Эдинбургском университете. В общем, действительно мог бы быть «британским журналистом», если бы не одно «но» — в 20… году, сразу после окончания вуза, он уехал в Россию, где тоже учился на курсах режиссёров и сценаристов, работал, среди прочего, на телеканале ТНТ. Позже Померанцев был консультантом и даже давал показания против русских в конгрессе и сенате США, а также в комитете по обороне Великобритании.

Если попросту — он был русским для англичан и англичанином для русских и использовал это своё положение, чтобы быть нужным и там, и там. Сейчас он постоянно пишет и даёт интервью про Россию, отрабатывая реноме «эксперта по пропаганде» и рассказывая о страшной «пропагандистской машине». Статья в Politico — это, в общем, компиляция того, что он уже много раз говорил во всевозможных интервью. Что ж, давайте посмотрим на себя его глазами.

Изобретение велосипеда

Российская пропаганда — один из важных инструментов в войне с Украиной. Русские не только дезинформируют, но и изобрели «информационное алиби» — когда сначала противника обвиняют в чем-то, чего он не делал, а потом нападают на него, используя «алиби» в своё оправдание. Этот приём Россия использовала при ударе ракетами по вокзалу Краматорска, в Буче и ещё много где. «Информационное алиби» — это то, что Запад должен научиться выявлять, а русских журналистов нужно за это судить наравне с военными преступниками. Свобода слова заканчивается там, где начинается дезинформация. Вот, вкратце, суть статьи Померанцева.

Первая проблема статьи — в том, что Пётр в ней изобретает велосипед. То, что он называет «информационным алиби», действительно существует, но известно миру под немного иным названием: «пробирка Пауэлла». Напомню: в 2000 году президент США Буш заявил, что в Ираке готовят некое химическое оружие. В 2002-м Британия опубликовала досье, в котором говорилось о страшных иракских «мобильных лабораториях», которые развёртываются за считаные минуты и могут отравить буквально всех вокруг. Ну а в 2003-м госсекретарь США Колин Пауэлл на заседании Совбеза ООН тряс перед камерой пробиркой с неким порошком, утверждая, что это и есть образцы того самого биологического оружия. В итоге США вторглись в Ирак, а потом один из авторов британского доклада, Дэвид Келли, признался, что «ошибся» и никаких мобильных лабораторий на самом деле не было. Через некоторое время его нашли мёртвым возле дома. Самоубийство. Бывает.

Случай этот — характерный, но не единственный. Можно начинать, например, с «Токийского инцидента» 1964-го, когда США заявили, что вьетнамцы дважды атаковали американский эсминец «Мэддокс». Позже оказалось, что как минимум во втором случае тревога была ложной, однако вьетнамская война уже началась.

Также можно вспомнить про доклад 2018 года о «применении химического оружия в Сирии», после которого США, Британия и Франция начали обстреливать сирийскую столицу ракетами. Позже выяснилось, что отчёт не соответствовал действительности, а доказательства были сфабрикованы.

Репортаж «Расследование OAN не выявило свидетельств химической атаки в Сирии» американского телеканала One America

Писатель Виктор Пелевин в романе S.N.U.F.F. даже придумал целую профессию — «дискурсмонгер», человек, который ищет предлоги, чтобы начинать войны. И намекал автор на кого угодно, только не на Россию.

Скорее всего, Померанцев понимал, что мало-мальски знающие хотя бы новейшую историю читатели вспомнят об этих событиях, и потому ему пришлось изобретать новое понятие: «информационное алиби». Если мы загуглим именно это словосочетание, то увидим, что выдаваемые результаты будут касаться почти исключительно России. Информационная кампания? Да нет, показалось.

Как дела в Буче?

Вторая проблема статьи — это, собственно, сами примеры. Питер использует крайне сомнительные кейсы. Например, он говорит про удар по ж/д вокзалу в Краматорске, имевший место в 2022 году. Тогда украинские СМИ писали, что русские ударили «Искандером» — однако фото с места показали, что ракета, прилетевшая на вокзал, — это «Точка-У», которая не состоит на вооружении Российской армии.

Пример Бучи — ещё более хрестоматийный. В том же 2022-м российские войска вышли из пригорода Киева, куда украинцы сразу же притащили толпы иностранных журналистов, включая, например, лауреата Гонкуровской премии и автора романа про нацистов Джонатана Литтела. Все они бросились документировать «страшные преступления русских». Было назначено множество комиссий, однако списки «жертв» не опубликованы даже сегодня, три года спустя. Миру рассказывают о великих злодействах, а потом предлагают поверить на слово.

И так — во всём тексте. Померанцев приводит примеры «военных преступлений», за которые он требует наказать русских пропагандистов, ссылаясь при этом на не вполне достоверные источники и приводя в пример неоднозначные кейсы. Но он просто не может иначе. Статья Питера адресована западному обывателю, в голове которого уже давно и намертво проложен ассоциативный ряд, и Буча, внезапно так удачно рифмующаяся со словом butcher («мясник»), — его неотъемлемая часть. Он разговаривает с читателем, который уже уверен в виновности России, и просто требует для своей уверенности оправдания. Но даже это не всегда получается — потому что читатель, желая увидеть «страшную пропаганду», часто налетает на зеркало и своё же в нём отражение.

Немного вотэбаутизма

Фейки преследовали СВО с самого её начала. В марте 2022-го итальянская La Stampa вышла с фотографией, на которой был изображен «разбомбленный Киев» (на самом деле Донецк). В июне немецкий Tagesschau и французский TF1 рассказывали опять о Донецке, но «обстрелянном ВС РФ».

В ноябре 2022-го украинская ракета прилетела по польскому Пшеводуву, однако огромное количество СМИ написали, что ракета российская.

Этот список можно продолжать очень долго. Такие рассуждения принято называть вотэбаутизмом: тебя обвиняют в чем-то, ты отвечаешь: «а как же …», предлагая встречное обвинение. С точки зрения морали это неверно: если ты виноват, то аналогичное действие твоего оппонента вину не снижает.

Однако в случае статьи Померанцева есть одно важное «но»: он предлагает судить российских авторов за их материалы и вводить «новый тип ответственности». Но раз так, то закон должен быть един для всех — и судить по нему придётся тоже всех.

Например, г-на Питера Померанцева, который в ряде статей и интервью занимается расчеловечиванием русских, опираясь на непроверенные факты и сознательно манипулируя информацией. Готов ли он к этому?

итог

«Движение Грааля»

То, что написал Померанцев, не является ни расследованием, ни каким-то новым словом в области этики и права и вообще не рассказывает ничего нового про им же самим выбранный предмет — «русскую пропаганду». Это — общие рассуждения, вкладывающие читателю в голову мысль о том, что «информационная война» — тоже война, за слова можно и нужно судить, причём судить исключительно русских. Та же пропаганда, но в профиль.

Весь текст стоит на том, что Россия — враг, а потому всё, что она делает, — плохо, а все, кто делают там хоть что-то, — соучастники. Если убрать это утверждение — конструкция рассыпается.

Ничего криминального в этом нет. Мы находимся в ситуации противостояния (можно назвать это «гибридной войной» или «прокси-конфликтом», суть не меняется), а раз так, то никакой объективности от сторон ждать просто невозможно. Но к Питеру, имевшему возможность выбрать любую из сторон и выбравшему, остаётся последний вопрос: и кто же тут все-таки пропагандист?