Наказание за службу. Как ветеранов Чеченской войны судят за их удостоверения
15 лет назад военным из Кабардино-Балкарии по ошибке выдали неправильные удостоверения. Все эти годы они получали надбавку к пенсии, даже не подозревая, что документы им не положены. Теперь же на них завели уголовку. Что не так в этой истории? И почему люди, на которых подали в суд, не считают себя виноватыми?
30 апреля, 2004 год. Город Прохладный, Кабардино-Балкарская Республика. Пятьдесят человек войсковой части 13 836 получили заветные удостоверения. В течение двух чеченских кампаний эти люди перевозили снаряды, оружие и военных. Командир Владимир Мухачев и заместитель по технической части Юрий Глот выдали каждому документ, подтверждающий, что теперь они не просто военнослужащие, а ветераны боевых действий в Вооружённых силах РФ. В 2005-м мужчины вышли на пенсию, дружно пошли в Пенсионный фонд и вместе со всем прочим отнесли туда то самое удостоверение. За него полагалась небольшая надбавка в размере двух тысяч рублей.
Впервые ошибку заметили в 2018-м. В том же Пенсионном фонде. Ветеранов вызвали в военную прокуратуру и поставили перед фактом: удостоверения — подделка и вообще они им были не положены. И вот почему: 1) их форма не установлена Правительством РФ; 2) ни один солдат из части не привлекался к выполнению задач в зоне вооружённого конфликта в Чеченской Республике — они занимались просто погрузкой. А потому и права на звание «Ветеран боевых действий» не имеют. Следовательно, за липу должен кто-то отвечать.
За все годы, что ветераны получали надбавку (с 1 января 2005 по 30 апреля 2019 года), на счета пенсионеров накапало 340 тысяч 528 рублей. Деньги обязали вернуть, а вину повесили на самих военных и вдобавок завели уголовные дела. Один из них, Рудольф Акопян, уже получил условный срок — два года за «Мошенничество с целью хищения денежных средств государства».
Самое интересное, что командир и заместитель по технической части (те самые, выдававшие поддельные удостоверения) в деле проходят как свидетели. А легенда такая: что якобы через месяц после выдачи всех предупредили, что документы выданы по ошибке и использовать их нельзя. Ни один ветеран этого не слышал. 48 человек вернули деньги в казну, но никто не признал вину. Двое же — Рудольф Акопян и Иван Шапранов — сдаваться не собираются и готовы бороться за правду до конца.
Mash публикует монологи военных о том, как получили удостоверения, когда НА САМОМ деле узнали, что они поддельные, и что намерены с этим всем делать.
Рудольф Акопян, прапорщик запаса
«Во время боевых действий наша часть участвовала в сопровождении груза в город Моздок, и так как он являлся прилегающей территорией Чеченской Республики — основанием выдачи удостоверения являлось это. Их выдал майор, заместитель командира части, а предписал командир, подполковник, на тот момент майор Мухачев Владимир Алексеевич.
В 2014-м при оформлении на пенсию в городском военкомате мне выдали бланк по заполнению. Я предоставил удостоверение, но тут мне сказали, что оно неустановленного образца. Военком сделал официальный запрос в Ростов, откуда пришёл ответ, что в списках ни я, ни остальные из части не значатся. На тот момент у меня тяжело болела мама — не было времени заниматься документами. Поэтому я всё пустил на самотёк. После вопроса «Участвовал ли я в боевых действиях?» честно ответил, что нет.
После того как мне стало известно, что удостоверение ненастоящее, я тут же позвонил бывшему командиру Мухачеву Владимиру Алексеевичу. Он убедил меня, что удостоверение подлинное. Что он сам в личные дела вкладывал все выписки. После этого я сидел ровно и никого больше не тревожил. Пока через семь месяцев меня повторно не вызвали в военную прокуратуру.
14 октября 2019 года мне вынесли приговор по статье 159 «Хищение в крупных размерах». Дали два года условно с отметкой в уголовно-исполнительной инспекции два раза в месяц.
Все мои доводы в суде не были услышаны, прокурор вообще потребовал 2,5 года тюрьмы, штраф 50 тысяч, лишение звания воинского прапорщика и все выплаты в Пенсионный фонд. Мы с адвокатом подали апелляцию, она не прошла — якобы была неправильно составленной. Прошли все сроки, адвокат бросил меня на полпути, просто исчез — я с ним связаться не могу. Это дело настолько запутанно.
Что касается слов Мухачева. В суде он давал показания по видеосвязи. Он подтвердил, что мы с ним общались, но что разговора «о подлинном удостоверении» якобы не было. Что всех нас в мае 2004 года предупредили о том, что они таковыми не являются. Но я помню, что на одном из построений нам говорили, что документы временные и нам выдадут новые, на других бланках. Никто этим не занимался.
Я буду идти до конца. Сколько лет я терпел несправедливость в армии — теперь меня ничто не может остановить. Если бы я не хотел, я бы сейчас не говорил этого всего. Поэтому мне терять сейчас нечего».
Иван Шапранов, старший прапорщик в отставке
«В 2004 году я был начальником хранилища обособленного делохранения запаса центра. Находясь на КПП-2, кто-то из военнослужащих объявил, что надо бы сдать фотографии в строевую часть на удостоверение ветерана боевых действий. Мы всё сдали, прошло месяца два-три, я иду по части, и мне прапорщики говорят: «Зампотех (заместитель по технической части. — Прим.) Юрий Сергеевич Глот у себя в кабинете выдаёт удостоверения, ты получил?» Я говорю: «Не получал ещё. То говорили положено, то не положено». «Нет, всё положено, удостоверения пришли». Сделав свою работу, я подошёл к штабу. Глот стоял перед ним. «О, Шапранов, зайди ко мне». Я зашёл, на столе лежал журнал выдачи, размером как общая тетрадь 96-листовая. Он мне показал — вот там фамилия записана, номер удостоверения. После чего достал из сейфа удостоверение, проверил его. «Да, всё твоё». Вручил его мне, пожал руку. «Поздравляю, — говорит. — Всё, вы — ветеран боевых действий».
Когда пришло время выходить на пенсию, нас увольнялось человека четыре, поехали в военкомат какие-то бумаги заполнить. Оттуда поехали в Нальчик отвозить счета на получение пенсии. Людей было много. Из кабинета вышел мужчина с личным делом. «Шапранов, — говорит. — Тут ещё не скоро это всё, пройдёмте туда». Он меня посадил, дал этот лист заполнения на пенсию, бланк. И там была такая графа «Имеете ли вы удостоверение ветерана боевых действий?» Я пишу: имею. А он говорит: «Подождите, а военный билет с вами?» Я достал, он посмотрел и говорит: «А что же они вам выдали удостоверение, а записей вообще никаких в военном билете нету?» Пишите, говорит, не имею. Я спрашиваю: «Почему не имею? Вот же оно — удостоверение». А он мне: «Вы получали его не через военкомат, а как военнослужащий в части, да?» Я говорю: «Да, вот только уволился». И пришлось писать, что не имею, но после я переписывал этот бланк по-моему.
Спрашиваю, что это такое. Он отправил меня до Глота, зампотеха. Тот расписался вместо Мухачева и поставил печать. У меня тогда ещё кошки заскребли, думаю — чё-то не то.
Потом я приехал в часть, зашёл к Мухачеву, он подполковником был тогда. Зашёл, тот сидит по телефону с кем-то разговаривает. Я говорю: «А что с удостоверениями?» Рассказал, что заставили писать, что не имею, потому что получал в части как военнослужащий, а не через военкомат. Спрашиваю, что это такое. Он отправил меня до Глота, зампотеха. Тот расписался вместо Мухачева и поставил печать. У меня тогда ещё кошки заскребли, думаю — чё-то не то.
А в прошлом году, в конце января, приходит повестка явиться в прокуратуру Нальчика. При себе иметь паспорт, военный билет и это удостоверение для дачи объяснений. Приехал до дознавателя. Достаю сразу удостоверение, он говорит: «Оно у вас фальшивое, неустановленного образца». 2 мая я уже был у следователя. Он сказал, что ко мне вопросов нет. Что они есть к моему руководству: почему меня, имеющего боевые награды, автоматом не включили на получение удостоверений в военкомате.
Прошёл месяц, звонок, следователь Щвецов Павел Александрович назначает встречу. Я прохожу в кабинет, он мне: «Ну что, сотрудничать будем со следствием?» Я говорю: «Давайте». Он мне даёт сразу листок бумажки, ручку и говорит: «Пишите, что вы 30 апреля получили удостоверение, а через месяц или полтора у вас было построение и майор Глот объявил, что все удостоверения фальшивые, чтобы их сдали и чтобы с ними никуда не обращались». Я говорю: «Ну такого ж не было». Он мне: «Ну тогда езжайте домой». Я развернулся и поехал, потом я опять приехал, та же песня.
Мы — люди военные, если нам выдавали их под роспись, то логично и забрать их под роспись. А если командир строит и говорит сдать удостоверения, мы подчиняемся. Выдавали удостоверения — да. Почему их выдавали без приказа — я не знаю. Я приказ не видал, никто мне его не зачитывал, на основании чего нам выдавали.
У меня боевые награды, и мне дали фальшивую бумажку, а кто-то получил нормальную через военкомат. Я написал заявление, после чего мне говорят: «Ну что, Иван Дмитриевич, у вас одна статья мошенничества в особо крупном размере и лжесвидетельствование. Мне вручили обвинительное заключение в прокуратуре. Я не знаю, чем это дело закончится. Но я пойду до конца».