Экология — новый чёрный. Производство пластика убивает черепах в Индийском океане, электрокары куда полезнее бессмысленных “Хаммеров”, а “Как вы посмели? ” от Греты Тунберг превращается в политический манифест.
Неудивительно, что под давлением повестки многие государства переходят к так называемой зелёной экономике. В 2019 году ЕС одобрил “Зелёную сделку”. Предполагается, что от углеродного следа Старый свет полностью откажется до 2050 года. А ряд государств, включая Бельгию, Австрию и Германию, пообещали закрыть и атомные электростанции — из-за радиоактивных отходов.
В 2021 году под эгидой ООН провели 26-ю Конференцию по изменению климата (КС-26). И там крупнейшие международные игроки определили мировое зло, уничтожающее нашу планету. Уголь.
40 стран приняли обязательства постепенно отказаться от добычи и использования угля в своей экономике. А ещё ряд государств — в принципе заявили об отказе от ископаемого топлива (это ещё и нефть).
Но всё изменилось, когда в дело вступил энергетический кризис. Сперва — ковид. Затем — антироссийские санкции. Нефть стала стоить слишком дорого, газ — тоже. И вспомнили про старый добрый уголь. А планы по полной экологизации экономики решили отложить.
Рассказываем, что сейчас происходит с угольным рынком и почему санкции в очередной раз отобрали мечту у девочки Греты и у сотен миллионов девочек стран третьего мира.
Этика стоит слишком дорого
“Когда вы пытаетесь сбалансировать декарбонизацию и энергетическую безопасность, все знают, что выиграет: включенный дома свет. Это то, что держит людей увласти и не даёт бунтовать на улицах”.
Давайте представим, что есть два стула. На одном — этика. Этика — это затратно. Чтобы усовершенствовать технологии потребления топлива, требуются серьёзные ресурсы, а более экологичные способы дороже традиционных. На другом — необходимость жить или даже выживать в условиях, когда растут цены вообще на всё. Ведь если основная задача — не замёрзнуть в своём итальянском домике зимой, то пингвины в Арктике могут подождать.
И когда деньги на этику есть, а все вокруг (ну или почти) сыты, то можно реализовывать программы по декарбонизации и отчитываться об этом в ООН. Примерно так и жили в Европе и частично США.
Но потом начинается интересное. Сперва — ковид бьёт по газу и нефти. В разгар пандемии потребление резко упало, производители сократили добычу, а когда ограничения стали снимать, спрос превысил предложение. Цены взлетели.
Потом — антироссийские санкции. Ажиотаж на рынке сумасшедший, стоимость кубометров (не по долгосрочным контрактам) достигла исторических максимумов. К тому же заговорили о полном топливном эмбарго России.
Надо понимать, что нефть и газ используются во всех сферах человеческой жизни. Так что, если дорожают они, дорожает всё. Как спасаться от чудовищных цен в платёжках граждан? Вероятно, чем-то более дешёвым. Например, углём.
Давайте сравним. Каменный уголь стоит около 15 долларов США за миллион британских тепловых единиц, согласно отчёту Bank of America от 1 апреля. Сопоставимый объём нефти стоит 25 долларов, а газа — 35.
И если в 2021 году после ковида мир генерировал больше электричества от угля, чем когда-либо до этого, то в 2022 году ожидается: уголь станет популярнее — будут потреблять 8 триллионов метрических тонн. Продолжится всё это насилие над матушкой-природой до 2024-го.
Вернулись в тёмные шахты
"Все данные указывают на увеличение разрыва между политическими амбициями и целями с одной стороны и реалиями нынешней энергетической системы — с другой".
И как реагируют вчерашние манифестанты за углеродную нейтральность? Верно, открывают старые шахты, наращивают производство в новых и покупают ресурсы там, где дешевле.
В Германии хотели полностью отказаться от услуг шахтёров к 2030 году. Но после 24 февраля правительство допустило, что может открыть ранее закрытые предприятия. А план по переходу к безугольному производству нужно пересмотреть. И вот улицы немецких городов уже заполнены протестующими против изменения климата.
Примерно то же происходит и в Италии: старые неработающие шахты пытаются вернуть к жизни.
Британское издание Daily Telegraph пишет, что правительство страны откроет первую за 30 (лет!) угольную шахту в Уайтхейвене, чтобы компенсировать нехватку коксующегося угля из России.
Северная Македония, лидировавшая в области привлечения новых инвестиций в зелёную экономику, также открывает две новые шахты. Наращивает добычу и Китай.
Но одних внутренних ресурсов недостаточно. И на рынке импорта начинается борьба.
Где достать уголь?
Нефть и газ в Европу Россия пока ещё продаёт. Но вот к августу этого года заработает эмбарго ЕС на отечественный уголь. А он составляет примерно половину стратегических европейских запасов. Как быть? Нужно замещать.
Страны массово закупают уголь у крупнейших поставщиков — Индии и Китая. Сербия покупает уголь у Черногории. Македония — у Косова. Япония — у Австралии. Все, кто может, — у Южной Африки. Корабли с углём оттуда начали активнее плыть через мыс Доброй Надежды в Европу и США.
Вопрос в другом: хватит ли у крупнейших экспортёров угля (если исключить Россию, конечно) сил, чтобы обеспечить и внутренние потребности, и продать за рубеж?
Понятно, что об экологических показателях больше мало беспокоятся, так, например, Китай существенно наращивает добычу. Ведь в прошлые годы у страны иногда не хватало своего топлива и отключались электростанции. То же происходило и в Индии.
В марте Поднебесная суточно выкапывала на 15% больше угля по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Это соответствует примерно 395,79 млн тонн, или 12,77 млн тонн ежедневно. Что выходит за рамки целевого показателя Китая в 12,6 млн тонн в день на 2022-й.
Всё это — чтобы предложение отвечало спросу. Но глобально — выходит плохо. Ведь если выкинуть часть рынка (Россию), то остатки будут стоить больше. А если начать судорожно скупать чёрные горящие камни у кого попало, то цена вырастет в разы.
Это и происходит.
Австралийский уголь редко когда стоил больше 100 долларов за метрическую тонну на фьючерсах. Но! В октябре 2021-го он вырос до 280 долларов, когда коммунальные службы искали источник топлива. А весной 2022-го стал торговаться по 440 долларов (!) — рекордной отметке. Не сдерживает эти скачки в цене и экспорт из третьих стран, пытающихся заполнить российскую нишу. Например, из Индонезии, продавшей странам ЕС 300 тысяч тонн кокса.
Но возникает ещё одна проблема. Если цены стремительно растут, а на рынке образуется дефицит, то самые бедные страны попросту не могут себе позволить энергию.
Фактически густонаселённый третий мир рискует остаться без тепла и света: Пакистан, Шри-Ланка и Бангладеш уже погружаются в темноту, сражаясь с ценовыми шоками.
Бедный, бедный климат
У мирового сообщества была цель: снизить глобальное потепление до 1,5 градусов Цельсия в год. Но Межправительственная комиссия по изменению климата утверждает: угля слишком много, план выполнить не получится.
Те самые участники КС-26, пытавшиеся искоренить уголь как таковой, вынуждены бороться за последний мешок, набитый камнями. Да, это вызывает протесты экологов. “Зелёные” по всему миру в бешенстве. Но если этого не делать, протестовать будет куда больше людей.
Можно сказать, что антироссийские санкции поставили грезящих идеей зелёной энергетики в очень неприятную зависимость от угольной иглы. А учитывая, что одного из крупнейших поставщиков угля попросту решили выбросить из экономического цикла, декарбонизации не будет ещё очень и очень долго.
Самый дешёвый и самый грязный источник энергии стал теперь дорогим удовольствием. И если Запад с трудом, но находит на него ресурсы, то несколько миллиардов человек оказываются выброшенными за грань этой гонки.
В краткосрочной перспективе “Зелёный проект” провалился. И как из него выбираться, не меняя политико-экономических подходов, непонятно. По крайней мере, западные политики не могут дать ответа на этот вопрос.
И одинокая Грета Тунберг смотрит на испачканные шахтёрские руки с ужасом. Теперь именно так выглядит её маленькая мечта — она измазана сажей.
