Как рождалась Красная армия и кто из белых переходил на другую сторону
Помните, почему мы отмечаем День защитника Отечества именно 23 февраля? Потому что февраль 1918 года — день рождения Красной армии. Именно тогда новообразованные советские отряды дали отпор войскам Германской империи, перешедшим в наступление. Под угрозой потери Петербурга (тогда Петрограда) революционеры занялись созданием настоящей боевой структуры. Без особых идеологических примочек.
Мы привыкли противопоставлять красных и белых. Одни — убеждённые борцы за коммунизм, другие — осколки аристократического мира и прочие республиканцы с демократами.
Но на самом деле, как это всегда бывает, граница очень условна. Многие оказывались в рядах белых, думая, что воюют за социализм. Другие — в рядах красных, совсем не разделяя идеи Маркса. Офицеры и генералы спокойно меняли стороны и шли служить в ряды вчерашнего врага.
И идеология — далеко не главная причина победы красногвардейцев. Основное — они создали условия для объединения всех со всеми. Пусть и под нужным им флагом.
И сегодня мы расскажем о том, кто из белых и как переходил на сторону красных. А главное, почему.
Красный Бонапарт
Итак, переносимся в послереволюционную Россию. Большевики взяли власть только в части страны, и даже там, где формально они закрепились, свирепствуют мятежи. Помимо белых армий, сопротивление оказывают бывшие эсеры, чехословацкий корпус, атаманы типа Махно и пёстрая плеяда тех, кто воюет сам за себя.
Что из себя представляет Красная армия? В основном бывшие солдаты и матросы или вовсе люди, которые оружие в руках научились держать лишь вчера. Опыта проведения стратегических операций, управления родами войска или даже централизованной структуры толком не было. Основные методы — полупартизанские.
Что делать в таком случае?
Ответ дал Лев Троцкий. Он тоже человек без военного опыта, совершенно. Но, выражаясь нашим языком, в менеджменте понимал.
И вот пришлось создавать из “революционной армии” вполне себе классическую. А для этого — обращаться к классовому противнику, царским офицерам.
Нюанс здесь был в основном во взглядах. Ведь как это так — брать пример с эксплуататоров, возвращать иерархии и даже самим бывшим эксплуататорам подчиняться?
И вот Троцкий создаёт структуру новой армии. Основная роль — у так называемых реввоенсоветов. Они существовали на разных уровнях: от фронтов и армий до Реввоенсовета Республики. Но главное — в каждом совете были так называемые “военспецы”. Вчерашние царские военные. При этом вводилась система “гражданского контроля” и комиссаров, которые должны были одобрять приказы таких военспецов.
Формально и требования революции соблюдены, и контроль у царских военных есть.
Таким образом на службу к большевикам идут капитаны, поручики, полковники и даже генералы.
Очень многие в среде коммунистов были против такого подхода. Тем более, что некоторые военспецы перебегали на сторону белых — и к их лояльности были вопросы. В среде красных сложилась “военная оппозиция”, и даже Ленин был не чужд пренебрежения к выходцам из царских казарм.
Вот, например, отрывок из автобиографии Троцкого:
На службе в Красной армии состояли тысячи, а затем десятки тысяч бывших кадровых офицеров. Многие из них, по собственным словам, ещё два года тому назад считали умеренных либералов крайними революционерами, большевики же относились для них к области четвёртого измерения…. Во время наших неудач на Востоке, когда Колчак приближался к Волге, Ленин на заседании Совнаркома, на которое я явился прямо с поезда, написал мне записочку: «А не прогнать нам всех спецов поголовно и не назначить ли Лашевича главнокомандующим?» Лашевич был старый большевик, выслужившийся на «немецкой» войне в унтер-офицеры. Я ответил на том же клочке: «Детские игрушки».
И ещё:
После заседания мы сошлись. Ленин расспрашивал про фронт. «Вы спрашиваете, не лучше ли прогнать всех бывших офицеров. А знаете ли вы, сколько их теперь у нас в армии?» — «Не знаю». — «Примерно?» — «Не знаю». — «Не менее тридцати тысяч». — «Ка-а-ак?» — «Не менее тридцати тысяч. На одного изменника приходится сотня надёжных, на одного перебежчика два-три убитых. Кем их всех заменить?
Привлечение талантливых военных, создание жёсткой армейской структуры под их началом, укрепление дисциплины. Всё это привело к тому, что красные начали побеждать разрозненные белые группировки.
А Троцкого называли “Красным Бонапартом”. Ведь Наполеон тоже создавал революционную армию с нуля.
И плеяда маршалов у Льва Давыдовича была достойная. Пробежимся по царским офицерам на постах:
— Полковник Императорской армии Каменев с конца 1918 по 1919 год был главнокомандующим всеми вооружёнными силами Советской Республики. В годы ВОВ эту должность занимал товарищ Сталин;
— Дворянин и генерал-майор П.П. Лебедев был начальником Полевого штаба красной армии;
— Генерал-майор (и тоже дворянин) А. А. Самойло в Гражданскую войну командовал армией, фронтом и военным округом;
— Знаменитый генерал Алексей Брусилов с 1920 года возглавлял Особое совещание при главнокомандующем всеми вооружёнными силами Советской Республики;
— Вишенка на торте: начальником штаба Верховного главнокомандующего становится дворянин и генерал-лейтенант Императорской армии Бонч-Бруевич.
Во многом именно гений Бонч-Бруевича позволил выиграть гражданскую войну.
И это только те, кто не переходил в РККА из рядов Белой гвардии. Например, Аполлон Крузе, который был и генерал-майором у Колчака, и получил звание генерала Советской армии.
И самый главный вопрос: что было внутри у этих людей?
Бруевич и Крузе: два пути
Начнём с Михаила Дмитриевича Бонч-Бруевича. Он родился в 1870 году и с юности начал строить военную карьеру. Причём Бонч-Бруевич проявил себя как теоретик. Интересовался вопросами тактики и даже составил собственный учебник. Вместе с крупнейшим военным теоретиком своего времени Михаилом Драгомировым.
К началу Первой мировой Бонч-Бруевич получает звание генерал-майора и отправляется на Северный фронт.
Но увы, случается странное. Он попадает в немилость к некоторым командирам высшего звена, а из-за того, что он стал причиной отставки военного министра Сухомлинова, Бруевича невзлюбила лично императрица Александра.
Своему мужу Николаю II она писала:
Такая будет радость, когда ты избавишься от Б. Бр. (не умею написать его имени)! Но сначала ему нужно дать понять, какое он сделал зло, падающее притом на тебя. Ты чересчур добр, мой светозарный ангел. Будь твёрже, и когда накажешь, то не прощай сразу и не давай хороших мест: тебя недостаточно боятся.
Убрал ли Куропаткин, наконец, Б.-Бруевича? Если ещё нет, то вели это сделать поскорее. (...) Будь решительнее и более самодержавным, дружок, показывай твой кулак там, где это необходимо... Докажи же, что ты один — властелин и обладаешь сильной волей.
После женского вмешательства в военные дела и совершенно самодержавного решения императора — Бруевича снимают с должности. И сразу же заканчиваются успехи на Северо-Западном фронте.
Именно тогда он, возможно, и разочаровался в монархии. Вернее, в слабости николаевской монархии, где от прихоти женщины может зависеть военное назначение.
Потому одним из первых присягнул Временному правительству. А увидев хаос и там, будучи свидетелем побега Керенского, пошёл на службу к большевикам. Установил контакт с Петроградским советом рабочих и… оказался на красной стороне.
Затем — руководство революционной армией, но скорая отставка, и педагогическая, такая любимая Бруевичем, работа.
Интересно, что Бонч-Бруевич со своим бэкграундом был арестован во время сталинских репрессий. Но его отпустили. Очень редкий случай. А в 1944 году сделали советским генерал-лейтенантом. Бруевич спокойно дожил до 1956 года и умер в Москве.
А Аполлон Яковлевич Крузе, не имевший такого же имени, как Бруевич, пошёл по другому пути. Он был подпоручиком на фронтах Первой мировой, получал контузии и ранения, а после революции его мобилизовали в РККА. И отправили слушать курсы в академию Генерального штаба.
Но академию перевели из столицы в Екатеринбург. И, когда к городу подходили войска Колчака, Аполлон Крузе принял участие в антибольшевистском мятеже.
Итог — он поступает на службу к белым, получает орден из рук Колчака лично и дослуживается в его войсках до генерала.
А потом попадает в плен к красным и — о, чудо! — соглашается перейти на их сторону. Уходит тем самым военспецом в РККА. Работает на педагогических должностях. И даже в Великую Отечественную войну он тоже инструктировал войска.
Крузе — единственный человек, который был и белым, и советским генералом. При этом он никогда не подвергался репрессиям.
Бруевич и Крузе — два разных примера одной тенденции. Лояльности не конкретному режиму, а некоторой другой ценности. Порядку, Родине — можно назвать как угодно. Просто если первый это отрефлексировал, второй намеренно молчал, менял биографию и таился.
Защитники Отечества
Давайте попробуем поглубже окунуться в это чувство.
Бонч-Бруевич в мемуарах, которые называются “Всю власть — Советам”, пишет:
Становиться на защиту Временного правительства я не собирался. В провале керенщины я видел избавление моей родины от окончательного развала и анархии. Только твёрдый порядок мог спасти государство. Возврата к прошлому не было; единственной силой, которая, как мне казалось, могла вывести страну из тупика, были захватившие власть большевики. Я не представлял ещё себе, что очень скоро не за страх, а за совесть буду работать с ними; но никакой другой политической партии, которой бы верили народные массы, я не видел.
Заметьте, здесь нет размышления о республике, монархии или коммунизме. Есть слово страна и слова “развал” и “анархия”. И требование порядка. Это выше, чем политика и идеология. Режимы меняются, но Россия остаётся. И если встать на службу чужеродной тебе власти означает спасти Отечество, то его нужно спасать.
Аполлон Крузе был движим этим же ощущением. Неважно, какие на тебе погоны, колчаковские или красные — важно защищать то дело, которое считаешь правильным. Сохранять порядок, ведь солдатское сознание не терпит хаоса.
В случае с Крузе, который письменных свидетельств не оставил, уместен комментарий историка Ричарда Пайпса. Он писал, что большинство царских солдат и офицеров действительно пошли на службу к большевикам только потому, что те сейчас — власть.
Мы привыкли говорить о разрыве традиций в нашей истории, но именно такие люди, как царские генералы обеспечивали сохранение этих традиций. Революции и бунты не сломали преемственности.
Ученик лучшего военного теоретика Империи — Бонч-Бруевич — пестовал советских парней. Им передавал своё мастерство красно-белый генерал Аполлон Крузе. Люди готовы были жертвовать взглядами и биографией, чтобы сохранить Родину.
И во многом им это удалось.
