История Унабомбера: что связывает Теодора Качинского с Илоном Маском

Перед вами три новости. Первая: крупнейший немецкий таблоид Bild заменит своих редакторов искусственным интеллектом. Всё потому, что нейросети уже пишут не хуже людей, а денег требуют меньше. Вторая: исследователи искусственного интеллекта и крупные представители бигтех-индустрии подписывают открытое письмо с призывом притормозить разработки в области. Третья: в американской тюрьме умирает Теодор Качинский, также известный как Унамбомбер — террорист, которого ФБР искало 17 лет. И потратило на его поиски больше денег, чем на кого-либо когда-либо.

Что их объединяет?

Как ни странно, твит Илона Маска (также оставившего автограф на письме против ИИ) с довольно радикальным допущением: “Может быть он [Качинский — прим.] не был неправ”.

Всё дело в том, что за Унабомбером стояла целая система взглядов. Не так хорошо оформленная, но тем не менее. Он был гениальным математиком, добровольно отправился в затворничество, возненавидел науку и цивилизацию, а потом стал рассылать конверты со взрывчаткой профессорам и инженерам.

Всё, чтобы громко заявить: технологическое развитие — враг человека и человечества. Мы должны от него отказаться.

Сегодня рассказываем вам историю целого культурного феномена. И объясняем, почему сегодня она играет новыми красками.

Тед Качинский появляется на свет в 1942 году в Чикаго, штат Иллинойс, в семье выходцев из польских эмигрантов. Когда ему исполнилось шесть месяцев, его тело покрылось волдырями и пятнами наподобие тех, которые возникают при крапивнице. Мальчика поместили в изолированный бокс местной клиники и довольно долго держали там, не подпуская даже родителей. Точных причин болезни не знал никто.

После такого опыта Тед, по словам его же родственников, стал “здоров, но не отзывчив”.

Эту младенческую изоляцию можно считать метафорой всей его дальнейшей жизни. В детстве он испытывал жуткий страх перед другими людьми и даже зданиями. Осторожно пытался играть рядом со сверстниками, но никогда не участвовал в совместных играх. Социофобия проявлялась настолько наглядно, что мать даже хотела включить его в исследование детей-аутистов, которым руководил знаменитый психиатр Бруно Беттельгейм. Но передумала из-за слишком жестокой манеры общения последнего.

Масла в огонь подливала и интеллектуальная исключительность мальчика. Тесты показали, что IQ Теда — 167 баллов. Близко к гениальности. Разумеется, он опережал других ребят и выпадал из сообщества, был как будто ему посторонним.

Тем более, что устойчивыми связями он обрасти и не успевал. Из-за своих способностей — особенно к математике — он перепрыгивал из класса в класс, пока в возрасте 16 лет не поступил в Гарвард.

Декан понимает, что у юного гения могут возникнуть проблемы с адаптацией. Опять же — все студенты старше его, а большинство ещё и выросли в совсем других условиях. И Качинского помещают в особый кампус, где живут дети из той же социальной среды. Поступившие, очевидно, благодаря своему таланту, а не родительским деньгам.

Но и здесь паттерн “изоляции” проявляет себя. Ведь, по сути, юноша оказался среди таких же ботаников-аутсайдеров, которые боятся лишний раз подойти друг к другу. В своего рода гетто для зануд.

Уже в университете Качинский оказывается подопытным в психологическом эксперименте, который проводит доктор Генри Мюррей.

Человек, надо сказать, очень специфический. В своё время он составлял профили преступников для разведки. И уже в 1943 году предположил, что Гитлер покончит с собой.

С 1959 по 1962 год он работал в Гарварде и исследовал, при каких условиях можно подорвать систему ценностей человека, и заставить его сомневаться в окружающей действительности.

В общих чертах это выглядело так. Со студентом поначалу беседовали о личных взглядах, просили давать оценки, отвечать на философские вопросы.

Затем антураж менялся, собеседник учащегося (им был юрист под видом другого студента) превращался в нечто среднее между дьяволом и прокурором. Начинал оскорблять, издеваться, поддевать и давить.

Реакция на такой искусственно вызванный стресс тщательно фиксировалась.

Но, видимо, в какой-то момент всё пошло не так. Результатов своей работы Мюррей не публиковал, даже не хотел об этом говорить. Участники практически не распространялись о том, что именно с ними происходило.

Неудивительно, ведь то, что делал психолог, было прямым нарушением Нюрнбергского кодекса. Первого в истории документа о том, как проводить исследования этично. Один из пунктов там выглядит так:

Очевидно, что целью Мюррея, напротив, были психические страдания и повреждения.

Тед Качинский (в рамках эксперимента ему дали прозвище Законник) по результатам предварительного исследования был признан самым отчуждённым из группы. Поэтому за него взялись особо тщательно.

Всего он выдержал больше 200 часов жесточайшего прессинга. Почему? Во-первых, упрямство. Унабомбер потом признавался, что просто хотел доказать: он способен всё это выдержать, его не сломить. Во-вторых, Мюррей платил за участие деньги, а для молодого парня из рабочей семьи лишних долларов не существовало.

Можно ли сказать, что именно из-за эксперимента гений превратился в террориста? Нет, это было бы слишком просто.

Но, с другой стороны, этот опыт оставил неизгладимый отпечаток на и без того поломанной психике. Три года унижений, три года стресса, три года давления. Атрофированные радость и спокойствие постепенно уступали место импульсам гнева и страха.

Детская изоляция обрастала тревогой и негативным отношением к миру.

Качинскому ещё долго потом снилось, что психологи пытались убедить его, что он болен или управлять его сознанием с помощью психологических приёмов.

А в своем манифесте он напишет: “Я категорически против развития науки о сознании человека”.

Впрочем, всякую связь между рассылкой бомб и травмирующим исследованием Унабомбер отрицал, считая, что этот тезис журналисты используют ради “сенсации”.

Генри Мюррей затем займётся изучением влияния ЛСД на психику человека. Под его началом в Гарварде будет работать такой экстравагантный персонаж как Тимоти Лири — один из главных апологетов наркотиков в США.

Некоторые считают, что этот проект был инициирован ЦРУ в рамках MKUltra — программы по манипулированию человеческой психикой.

Качинский получает бакалавра математики в Гарварде. После — заканчивает магистратуру и получает докторскую степень в Мичиганском университете.

Его диссертация была посвящена теме “Граничные функции”. И оказалась настолько эзотеричной, что, по признаниям присутствующего на защите профессора, содержание способны были понять только 10–12 человек во всех США.

В 25 лет Тед становится преподавателем геометрии и матанализа. Самым молодым в университете. Но не находит общего языка (удивительно!) со студентами. Те утверждают: профессор излишне холоден, формален, читает лекции по бумажке и вообще никаким образом не помогает разобраться в теме.

Качинскому в целом плевать на их мнение, но он всё же уходит из университета. В 1968 году без объяснения причин. Переезжает в родительский дом, где запирается в комнате и пишет антиутопические рассказы. Даже рассылает их изданиям в надежде на публикацию.

Но — проблема: тяжеловесный академический стиль математика не особо совместим с принципами художественной речи. И вот — отказ за отказом.

Оставив надежды на писательскую карьеру, Теодор уехал в штат Монтана, где купил себе участок в районе Грейт-Фолс.

Там некогда учёный построил себе хижину. И стал жить настоящим отшельником. Обходился без света и воды. Выращивал овощи и промышлял охотой.

Здесь проступают контуры ролевой модели другого видного американца XIX века. Генри Дэвида Торо. Активист, борец с рабством, отказник от налогов и левый либертарианец Торо выстроил себе хижину в лесу своими руками, поселился там, и подробно описал опыт “сближения с природой” в книге “Уолден или жизнь в лесу”.

Свои мотивы он объяснял так:

Вероятно, Унабомбер тоже испытывал нечто подобное. Впрочем, в отличие от Торо, он перешёл к действиям. Стал убивать ради этих “простейших форм жизни”.

В 1978 году профессор по разработке материалов Северо-Западного университета Чикаго Бакли Крист получает странный конверт со своим же адресом в качестве обратного. Его бдительные граждане нашли на автомобильной стоянке и решили, что Крист потерял письмо, которое хотел кому-то отправить, а потому вернули находку.

Но Крист увидел, что почерк на конверте не его, отнёс конверт в полицию, где при распаковке тот взорвался, сильно повредив руку полицейскому.

Внутри было взрывное устройство сделанное Качинским. Довольно дилетантское, с простейшим пусковым механизмом и деталями из дерева (металл, вероятно, террорист не котировал по идеологическим причинам).

Следующая бомба тоже отправилась в Северо-Западный университет. Но доставлялась самолётом и задымилась на борту — воздушное судно пришлось экстренно сажать.

Тогда же делом занялось ФБР, ведь попытка подрыва авиарейса — федеральное преступление. Злоумышленнику дали кодовое название UNABOM (University and airline bomber). А уже благодаря прессе Качинский превратился в Унабомбера.

И началась целая кампания по рассылке бомб. Большинство жертв получали травмы и ожоги. Но было и трое погибших. Первый — в 1985 году. Это владелец компьютерного магазина в калифорнийском Сакраменто, Хью Скраттон. Второй — руководитель отдела рекламы Томас Моссер, в 1994 году. Третий — Гилберт Мюррей, лоббист лесной промышленности, в 1995 году.

Взрывы так бы и продолжались, пока в 1995-м Унабомбер не разослал ряд писем, в том числе своим жертвам, с требованием опубликовать свой манифест в Washington Post и The New York Times. После чего он прекратит теракты.

Забавно, что первым согласился напечатать документ эротический журнал Penthouse, но Качинский заявил: ок, тогда мне всё же придется убить ещё одного человека. Ведь издание не особо серьёзное.

Однако обошлось. Власти одобрили публикацию в журналах, которые нужны были Унабомберу. И 19 сентября 1995 года брошюра “Индустриальное общество и его будущее” вышла в свет.

“Индустриальное общество и его будущее” написано довольно схематично и поверхностно. В целом, такое эссе мог бы написать довольно образованный студент первых курсов.

Ключевая мысль: технологии делают людей несчастными, вынуждая соответствовать нуждам глобальной капиталистической системы, отнимая смысл и созидательное начало.

К слову, леваков (авторская терминология) Качинский тоже презирает. Утверждает, что их борьба за права меньшинств — просто проявление их же комплекса неполноценности, ведь они хотят видеть эти меньшинства слабыми, неспособными за себя постоять.

Более того, леваки в его логике “сверхсоциализированы”. Подавляют в себе инстинкты настолько сильно, что врут себе самим и находят моральные оправдания действиям, которые совершают, не исходя из моральных постулатов.

В общем, прогресс привёл к клиническим депрессиям, чувству неполноценности, лжи самим себе, истреблению великих целей, службе корпорациям и крупным социальным механизмам.

А психотерапевты (вспоминаем Мюррея) просто ещё сильнее ввинчивают человека в эту систему.

Что нужно делать по логике Унабомбера? Демонтировать всё индустриальное общество. Остановить научно-технический прогресс. Вернуться к гармоничному сосуществованию с природой.

Убивал же людей он потому, что это самый быстрый способ привлечь к себе внимание. Цели выбирал среди сотрудников технологической отрасли (впрочем, был один психолог), потому что они сеют зло.

Манифест был написан от лица некого FC (Freedom Club), хотя сподвижников у Унабомбера не было. Никакого “я” в тексте не было. Унабомбер говорил от лица коллективного субъекта “мы”.

Как удалось поймать Унабомбера?

Благодаря его младшему брату, Дэвиду. Отношения между братьями всегда были достаточно странными. Некоторое время они оба пытались жить как отшельники и обменивались философскими измышлениями в письмах. Только Дэвид закрылся в Техасе.

Но потом Дэвид стал жить со своей супругой Линдой Патрик. И Тед вскипел. Он прочитал одно из писем Линды к Дэвиду и счёл, что женщина просто эксплуатирует брата, держит его в рабском положении.

Линде Тед тоже всегда не нравился. И именно её вмешательство позволило раскрыть личность Унабомбера. Патрик украдкой от мужа часто читала его переписку с Тедом. А после опубликования манифеста ей в голову пришло: он и есть террорист.

Она пришла с этой идеей к Дэвиду. Тот прочитал документ и ужаснулся. Способ построения текста, авторский стиль, идеи — всё это было очень знакомо. Именно так составлял свои тексты брат, именно эти идеи он и озвучивал при коротком общении.

Тогда Дэвид и Линда с помощью адвоката смогли добиться экспертизы. И специалисты подтвердили: с большой долей вероятности письма Теда к Дэвиду и “Индустриальное общество” писал один и тот же человек.

Эту информацию передали в ФБР. Агенты, ещё раз сопоставив данные, убедились: Теодор и есть Унабомбер. И в 1996 году его арестовали в его отшельнической хижине. При нём были компоненты бомбы и оригинал манифеста.

Дэвид получил вознаграждение от правительства в один миллион долларов за сдачу преступника. Все деньги он перечислил в благотворительный фонд.

На суде Унабомбер заявил, что если бы Дэвид не стал жить с Линдой Патрик, то считал бы своего брата героем.

Качинского-старшего приговорили к нескольким пожизненным срокам (чтобы не было возможности освободиться досрочно). Он отбывал наказание в тюрьме штата Колорадо. Сетовал, что не может воссоединиться с природой, но много и плодотворно писал. А ещё принимал гостей и отвечал на письма появившихся поклонников.

Он умер 10 июня 2023 года. Предположительно, Унабомбер покончил с собой.

Это слова автора книги “Гарри Поттер и методы рационального мышления”, крупнейшего теоретика искусственного интеллекта, Элиезера Юдковского.

Так он призывает к мораторию на развитие нейросетей по типу ChatGPT.

Почему?

Потому что механизмы их саморазвития недостаточно изучены. Юдковский уверен: сейчас это кажется безделушкой, но в перспективе мы можем столкнуться с феноменом, когда нейросеть научится заниматься клонированием или разработкой новых искусственных вирусов.

Унабомбер — классический ребенок бэби-бума, не заставший того, что может современная индустрия.

Но в этой оптике его дикие фантазии начинают выглядеть совсем, совсем по-другому.

По крайней мере, бывшие журналисты издания Bild и даже Илон Маск уже занялись переоценкой ценностей.