Рассказываем о фронтмене индейского сопротивления властям Мексики в штате Чьяпас
Че Гевара был настоящим революционером, команданте. А стал — принтом на футболке. Наш сегодняшний герой изначально стремился быть принтом на футболке, потому что понимал, как устроен мир победившего постмодернизма.
Субкоманданте Маркос появился как будто из ниоткуда. Персонаж, не снимающий маску, фронтмен индейского сопротивления властям Мексики в штате Чьяпас. Писатель и философ.
Он рассказал всем о том, что уже довольно давно идёт Чётвертая мировая война. А Третья, о которой все заговорили сегодня, уже успела закончиться.
Он превратился в бренд, мем, символ, медийный феномен. А потом заявил о том, что его больше не существует.
Рассказываем вам о нём и его идеях.
С чего всё начиналось
Как вы знаете, Латинская Америка — регион сложный, запутанный и покорёженный колониальным наследием.
Перенесёмся с вами в Мексику, штат Чьяпас. Место это — исторически особенное. Живут там в основном индейцы. Племён много, но практически все — потомки майя.
Первый контакт с европейцами случился в 1522 году. Тогда знаменитый Фернандо Кортес уже усмирил ацтеков и послал к жителям нынешнего Чьяпаса сборщиков налогов.
А потом начались карательные экспедиции. И испанцы встретили ожесточённое сопротивление. Им настолько не хотели сдаваться, что местные жители выбирали убить себя, чтобы умереть непокорёнными. Известно, как целые толпы людей просто прыгали в каньоны.
Но долго продержаться не получилось. Чьяпас всё же покорили. Правда, долгое время земли входили в состав администрации Гватемалы. Всё потому, что географически он изолирован, труднодоступен и не представлял особой ценности для искателей драгоценных металлов.
Эта изоляция позволила зародиться там особой культуре и собственному взгляду на вещи. Начиная со смешивания коренных жителей с гватемальскими индейцами и заканчивая тем, что в 1821 году, когда началась война Мексики за независимость, элиты Чьяпаса реально планировали объявить свои земли отдельным государством.
Впрочем, тут снова прокол. После нескольких десятков лет столкновений, голосований и манипуляций Чьяпас окончательно занимают мексиканцы.
Вот уже XX век. К традиционному для региона клубку проблем добавляются новые. Во-первых, социально-экономическая система Мексики оставляла желать лучшего. У крестьян не было доступа к земле — в основном территории принадлежали крупным частным собственникам. При этом население систематически росло. Во многом за счёт эмигрантов из Гватемалы (бежали в приграничный Чьяпас по политическим причинам). Добавьте к этому ещё и то, что индейцы, составлявшие большую часть населения, были почти не представлены в органах власти штата.
Итог — все предпосылки для социального взрыва, сдобренного очень левыми идеями. Даже религиозность местных не помешала. Ведь в Латинской Америке очень распространена так называемая теология освобождения. Её адепты считают, что источником греха является бедность. А потому, чтобы избавиться от греха, нам необходимо эту бедность побороть.
Вишенка на торте — проведение неолиберальных реформ новым мексиканским правительством. Усиленная приватизация, упор на рыночную экономику, урезание социальных расходов.
Тогда и вспыхивает восстание так называемой Сапатистской армии национального освобождения. В честь генерала Сапаты — известного мексиканского революционера.
Маркос
Карлос Кастанеда, ещё один любитель Мексики, выдвинул любопытную идею. Стирания личной истории. Если вы попытаетесь загуглить Кастанеду, то толком не найдёте фотографий. Точные даты рождения и смерти — тоже под вопросом. Где он похоронен — не знает никто.
Такая практика “стирания” себя, по задумке, освобождает человека от социальных условностей. Делает его гибким, пластичным, невидимым для всевозможных систем.
Это якобы древнее искусство индейских шаманов.
Наш сегодняшний герой, в отличие от Кастанеды, сам индеец.
Никто не видел его лица без пасомонтаны — особой чёрной маски с прорезью в глазах. Никто не знает, когда он точно родился. Настоящее имя тоже под вопросом. Именно он стал лицом сапатистской организации. Он — субкоманданте Маркос.
Попытки установить его личность всё же были. По данным мексиканских властей, за Маркосом стоит некто Рафаэль Себастьян Гильен Винсенте.
Якобы он родился в 1957 году, потом посещал иезуитскую школу, где и проникся теологией освобождения. Закончил Национальный автономный университет Мексики, а потом был профессором философии в смежном вузе.
И вот одухотворённый юноша, видимо, начинает своё путешествие. Приезжает в Чьяпас, услышав новости о формировании боевых отрядов сапатистов. И поначалу проповедует им кондовый марксизм, которым тогда кишели латинские вузы.
Мол, надо объединить пролетарскую мощь для борьбы с буржуазией. Но крестьяне молча смотрели на него, а потом ответили: земля для нас не собственность, это сердце общины. Понимал ли Маркс, что такое сердце? Вряд ли. А вот Маркос понимал.
Возможно, после этой встречи его взгляды приблизились к более анархистским (или либертарным, как угодно).
Затем Маркос отправляется в Никарагуа. Где набирается военного опыта у сандинистов — местных революционных повстанцев.
И уже в конце 80-х опять приезжает в Чьяпас.
Какие связи объединяли его тогда с сапатистами, неизвестно. Но вышло так, что Маркос смог срастить казалось бы противоречащие друг другу вещи. Флёр левой постмодернистской философии, мистические традиции коренных жителей и настоящую партизанскую борьбу.
Он становится лицом и символом сапатистского движения и во многом направляет его в нужную сторону.
При этом маску тоже использует как политическую технологию. В сети вы можете найти ролик: “Субкоманданте снимает маску”. Там Маркос сперва показывает в камеру маленькое круглое зеркальце, потом — тянется к пасомонтане, готовясь снять. Резкая смена кадра — и вот уже маску снимает девочка. Ещё один — местный фермер. Каждый раз под маской оказывается новый человек. Суть: Маркос — это мы все, здесь якобы нет лидеров и иерархий.
Извините за беспокойство, но это революция
Итак, 1994 год. Неолиберальные реформы в Мексике продолжаются. Их венец — вхождение страны в Североамериканское соглашение о свободной торговле (НАФТА). В его рамках Канада, США и, собственно, Мексика договаривались об устранении всех возможных торговых барьеров, а в перспективе речь шла о создании единого рынка. При этом возможные социальные и культурные вопросы просто игнорировались.
Это соглашение очень больно било по мексиканским крестьянам. Ведь их товар (в основном выращивали кукурузу) был конкурентным, пока его защищали внутренними тарифами. А если тарифов нет, то на рынки заходит крупный бизнес, который может производить куда больше качественного товара. То есть мелкие фермеры оказываются никому не нужны.
Плюс — желание властей Мексики запустить американские аграрные корпорации на свои рынки. Для этого они внесли изменения в Конституцию: разрешили приватизацию общинных земель. Теперь коренные общины были незаконными образованиями, а их жители тоже объявлялись вне закона.
Аграрно-общинный Чьяпас этого выдержать не смог. Там вспыхнуло настоящее восстание.
Со стороны сапатистов участвовало до четырёх тысяч человек. И поначалу бригады занимали одну территорию за другой, под их контроль переходили и муниципальные центры.
Вот как это описывает журналист Олег Ясинский:
“В первые часы 1 января 1994 года — дня, когда вступал в силу договор о НАФТА, — возникшие из ночного тумана и небытия истории тысячи вооружённых индейцев в масках занимают семь муниципальных центров Чьяпаса, включая главный туристический город штата — Сан-Кристобаль-де-Лас-Касас. Восставшие называют себя Сапатистской армией национального освобождения, объявляют войну мексиканскому правительству и обязуются соблюдать международное законодательство о ведении военных действий. Восстание на юге Мексики становится информационной бомбой. Пока власти и мир пребывают в состоянии полной растерянности, сотни вооружённых и едва говорящих по-испански индейцев беседуют на улицах Сан-Кристобаля с удивлёнными туристами и горожанами. В словах восставших нет призывов к мести или ненависти. Их поведение, их взгляды и их слова значат одно: “Мы здесь”. “Мы пришли”. “Мы существуем”. “Что вы дальше с этим будете делать?!” Единственный метис среди восставших, которого его товарищи называют субкоманданте Маркосом, — военный командир армии. Все въездные пути в город перекрыты сапатистами. Никого не впускают и никого не выпускают. Одна из туристок возмущается тем, что у неё срывается уже оплаченный тур к руинам города майя Паленке, находящимся поблизости. “Извините за неудобство, но это революция”, — отвечает ей Маркос.
Требуют сапатисты отменить вхождение в НАФТА, дать права коренным жителям, женщинам и дать Чьяпасу автономию.
По задумке, восстание должно было запустить революционные бунты по всей стране. Но… нет. Правительство довольно быстро ориентируется и вводит свои войска.
Итог вышел не таким кровавым, как мог бы быть. Сапатисты заключили с властями перемирие. По его условиям Мексика должна была внести изменения в Конституцию, гарантировать автономию и права коренных жителей. Но до сегодняшнего дня ни один пункт договора не выполнен.
Когда горячая фаза закончилась, сапатистские боевики решили бороться другими методами. Создали гражданскую организацию Сапатистский фронт национального освобождения. Её цель — легальное и медийное давление на власти.
Медийная стратегия сапатистов — вообще их уникальное достижение. Если нельзя победить с оружием в руках, то всегда можно бороться за сердца людей. Бойцы быстро освоили интернет и стали распространять свои взгляды, символику, видео по всему миру.
И им стали сочувствовать: рок-группы типа Rage Against the Machine оборачивались во флаги движения и даже посвящали ему песни. Субкоманданте очень быстро стал чем-то вроде планетарного мема.
Яркий пример медийных провокаций САНО — “Другая кампания”. 2005 год, на носу президентская кампания. Маркос говорит: буду участвовать, но не как кандидат в президенты. Я выдвину проект фундаментального изменения общества и вновь напомню нации о том, чего мы в Чьяпасе хотим.
Уже в 2006-м Маркос меняет имя на “Делегат Ноль” и устраивает тур по всем штатам государства. На мотоцикле, как Че Гевара. Выступает, даёт интервью, снова и снова внедряя в умы свои идеи.
А высшая точка этих идей — теория о Четвёртой мировой войне.
Четвёртая мировая война
Субкоманданте Маркос оставил довольно большое литературное наследие. На одних страницах он зачитывает политические доктрины от имени жучка. На других – пишет сказку о сотворении мира, в которой ещё раз подчёркивает необходимость равенства и толерантности.
Но есть и вполне академические работы. Помним, субкоманданте — профессор философии.
Одна из таких посвящена концепции “Четвёртой мировой войны”.
Маркос говорит: дорогие друзья, у всех крупных войн есть повторяющиеся черты. Их несколько:
Первая — реорганизация территорий.
Если вы посмотрите на карту мира, то увидите, что после окончания любой из мировых войн в мире происходили не только территориальные изменения, но и перемены в обустройстве этих территорий. После Первой мировой войны возникла одна карта мира, а после Второй мировой — другая.
Вторая — уничтожение противника. Например, нацистов после Второй мировой.
Третья — управление завоёванным.
В момент, когда территории завоёваны, необходимо начать управлять ими так, чтобы это было выгодно победителю. Мы часто используем термин “завоевание”, потому что являемся экспертами в этом деле. Государства, которые раньше назывались национальными, всегда стремились к завоеванию коренных народов
И вот на основе этих признаков можно выделить не просто привычные нам две мировые войны.
Но и Третью, и Чётвертую.
Третья война — холодная война. Несмотря на то что прямых столкновений между её участниками не было, но, по сути, её окончание обрушило миропорядок. То есть у нас есть уничтоженная сторона — СССР. Есть реорганизация территорий: соцблок вошёл в ЕС, бывшие республики обрели независимость. И есть управление завоёванным: многие новые режимы на постсоветском пространстве были ориентированы на победившую сторону (Запад).
А вот с Четвёртой интереснее. Маркос утверждает: она идёт прямо сейчас. И её имя — глобализация. И она, возможно, куда более уничтожительная, чем три предыдущие. И она ведётся коллективным Западом против всех нас.
“Поскольку предыдущий противник уже исчез, мы утверждаем, что нынешним противником является человечество. Четвёртая мировая война уничтожает человечество по мере того, как глобализация становится универсализацией рынка. Всё человеческое, что возникает на пути рыночной логики, объявляется враждебным и подлежит уничтожению. В этом смысле все мы являемся противником, который должен быть побеждён: индейцы, не индейцы, наблюдатели за соблюдением прав человека, учителя, интеллектуалы, артисты. Любой считающий себя свободным и таковым не являющийся.
Цель этого североамериканского капитализма, по Маркосу, — превращение всей страны в огромный гипермаркет. Полное вычищение всего живого, настоящего, самобытного ради извлечения прибыли.
А как противостоять этой силе? Вероятно, так, как это делали сапатисты. Медийно, создавая альтернативные формы взаимодействия, толкая альтернативную повестку и распространяя альтернативные символы.
Воспоминание о будущем
Субкоманданте Маркос объявил, что ушёл на покой в 2014 году. Как раз тогда, когда начала закручиваться воронка современного мира.
В обращении “Между светом и тенью” он писал, что для сапатистов настало время сменить поколения в руководстве. И что в организации возникли противоречия. Признавал ошибки, говорил, что мирная борьба всё же принесла свои плоды. Хоть и действительно под большим вопросом её эффективность в противостоянии мировому капитализму.
Заканчивает он поэтично:
Те, кто любил или ненавидел Суб-Маркоса, теперь знают, что любили или ненавидели голограмму. Поэтому вся эта любовь или ненависть были вполне бесполезны, бесплодны, пусты. И поэтому не будет ни дома-музея, ни мемориальных табличек в местах, где я родился и рос. Никто никогда не признается в том, что он был субкоманданте Маркосом. Его имя и должность никому не будут переданы по наследству. Не будет оплаченных поездок для заграничных конференций. Не будет доставки на лечение в лучшие из клиник. Не останется ни вдов, ни наследников. Не будет похорон, почестей, статуй, музеев, премий и ничего из того, что создаётся системой для укрепления культа индивидуума и для презрения всего коллективного. Этот персонаж был создан, и сейчас мы, сапатисты, его создатели, решили от него избавиться
Маркос растворился в воздухе вместе с эпохой, очень удачно почуяв, что грядут перемены.
Он был воплощением своего времени. Времени эклектики, массовых коммуникаций, символов, намёков и провокаций.
Он чувствовал, что это время таит в себе очень серьёзные противоречия, что в его недрах уже зреет какой-то излом.
И Маркос останется сентиментальной ностальгией по тому времени.
Он действительно больше не нужен как персонаж, ведь свою главную миссию он выполнил.
А эпоха неумолимо меняется вопреки всему.
И мы можем только сказать:
“Спите спокойно, субкоманданте. Мы знаем, что вас никогда не существовало”.
