Как отдать ребёнка на хоккей?

— Во сколько лет нужно привести ребенка на хоккей?

— Мы берём в хоккейную школу "Торпедо" шестилеток. Иногда берём и младше, пятилеток, если ребята какие-то первые шаги на льду сделали. Обычно процентов 60–70 уже умеют кататься. Ребятам, которые только встали на коньки, будет сложно. Очень сложно. Поэтому раньше шести лет мы стараемся не набирать.

— То есть я правильно понимаю, что нужно приходить с ребёнком, который уже умеет кататься?

— Да. Это здорово, когда первые шаги делаются с мамой или с папой за ручку, с поддержкой, в атмосфере, где мальчика никто ни к чему не принуждает. Самое главное, чтобы было желание ребёнка.

Часто, как правило, бывает, родители несколько форсируют события, ставят рано на коньки, начинают возить по подкаткам, чтобы он пришёл, уже был быстрее, сильнее всех, но желание ребёнка от этого больше не становится. Он пока вообще ничего не понимает. Поэтому желание ребёнка — это самое главное, нужно сохранить его.

— А как понять, что желание есть?

— Вы, например, собираетесь на каток, а он говорит: "Я не хочу, я там буду падать, я устану, там ребята все катаются, а я нет". Либо же он с горящими глазами, пыхтит, старается на льду удержаться, то есть у него неподдельный интерес. Это будет видно. Вы почувствуете. От ребёнка ничего не требуйте, вы просто пришли на каток — хорошая погода, дети разные, все катаются. И вы купили самые какие-то простые конёчки, и у него появляется желание. В следующий раз он: "Когда мы пойдём опять, пап?"

— А как вообще научить кататься? Все же переживают за своих детей: упадёт, что-нибудь разобьёт.

— Сейчас на всех катках, городских и не только, есть специальные держатели, которые помогут сделать первые шаги, почувствовать уверенность, подарят ощущение того, что если он потеряет опору и упадёт, это будет недалеко и не больно. Верхнюю часть тела можно шарфом укутать, чтобы если он падал, было неприятно. Можно даже для начала просто купить конёчки и дома постоять в них на ковре.

— Даже так?

— Да! Он уже почувствовал коньки, присел, например, в них, поделился — туго или не туго затянули. Начинать самые первые шаги нужно в самых простых недорогих коньках — стопа должна быть подвижная, коньки должны быть удобные, никакой профессиональной обуви не требуется для первоначального этапа.

— Где-то читал, что советуют отдать ребёнка перед хоккеем на фигурное катание, туда вроде как с трёх лет берут, и это может стать для него хорошей школой. Вы как к такому относитесь?

— Если ребёнок в три встал на коньки и в шесть пришел на хоккей, есть некоторые элементы, из-за которых приходится переучивать, и это не всегда получается. В фигурке как таковых торможений нет, заточка совершенно другая, сам ботинок совершенно другой. Но если он где-то на катке будет кататься в обычных коньках и ходить на фигурное, то ничего такого. Но если фигурное регулярное, и пройдёт года два-три, переучивать сложно бывает.

Плюсы школы фигурной — это устойчивость хорошая, координация, баланс, владение своим телом, меньше каких-то резких движений, высокая пластика. Но всё это условно, ребята есть, которые по своей физике данных могут быть сами по себе лёгкие, для них фигурное катание, наверное, на пользу пойдёт. Те ребята, кто выделяется своими физическими данными, — для них не всегда. Очень это условная вещь. Подискутировать можно, были у нас такие прецеденты, для них хуже точно не стало.

— Заканчивая эту тему — то есть если ребёнок не умеет кататься, то не возьмёте его?

— Рассказываю, как это происходит. Вы ему купили коньки, форму, он выходит, и там ребятам все уже вышли и катят. А он просто около бортика стоит. Ну тренер, понятно, одному уделить внимание не сможет. Малыш видит, что все катаются, а он нет. Это могут быть слёзы, нежелание больше идти, потому что там пацаны уже катаются, им весело, они уже всё умеют.

Если вы привели прямо вообще с нуля, попробовать мы точно возьмём. Около бортика мы даже тренера выделим, но если проходит неделя, другая, и он боится дальше какие-то движения сделать, мы порекомендуем начать где-то в ФОКе или по месту жительства.

— Допустим, ребёнка взяли, он начинает заниматься. Как проходят первые месяцы, я ведь так понимаю, в хоккей сразу никто не начинает учить играть?

— Первые две недели мы не выходим на лёд вообще. Начинаем с игрового зала, с зала акробатики, там у нас тренер очень высокого класса. Ребята привыкают к командам тренера — голос, тональность, построения, выполнение каких-то простейших элементов, коммуницируют без формы, безо льда. Ну и мы смотрим: иногда в зале проявляются достаточно серьёзные способности — кто-то быстрее, кто-то ловкий, кто-то мыслит интересно. Часто бывает, что тот, кто в зале акробатики выделяется, он и на льду выглядит хорошо.

— То есть уже в шесть лет по ребёнку понятно, есть ли у него предрасположенность ко всему этому делу?

— Какие-то первичные выводы мы можем сделать. Но это будет не первая тренировка, не вторая. Ребята ходят месяц, может, два, появляется какое-то понимание, что мальчик приходит с желанием. Но понятно при этом, что они дети, у них фокус внимания на минут 20 тренировки, потом им хочется поиграться, и теряется концентрация, мы это тоже учитываем.

Поэтому играем в догонялочки на коротком участке, эстафетки какие-то маленькие устраиваем. Не просто над катанием работаем и работаем, а чтобы тренировка заканчивалась игрой.

— А может быть такое, что через два-три месяца вы видите, что ребёнок не вписывается, и ему скажут, мол, всё, уходи, это не твоё?

— Нет, мы так не говорим. Ещё непонятно, что из него получится. Три-четыре месяца проходит — мы можем сказать родителям, что он невнимательный, несконцентрированный, не выполняет задания, мы до конца года текущего готовы посмотреть, но по окончании, наверное, будем рекомендовать вам перейти в ФОК по месту жительства.

Специализированная школа, она подразумевает подготовку профессионалов для основной команды Континентальной хоккейной лиги. Ребята должны соответствовать этим критериям. Мы набрали, а через год к нам пришли с ФОКа три мальчика, которые гораздо сильнее тех, которые есть. Первый год, понятно, никакой этой конкуренции там даже быть не может. Но через год-два-три после набора наступает момент, когда смотрят на результаты.

— Через сколько ребёнок может в первый раз оказаться на каких-то соревнованиях?

— Мы стараемся не раньше восьми лет игры товарищеские проводить. Вначале уделяем внимание катанию и играм между собой. Мальчишкам надо давать играть, но не надо их пережимать. Ранняя специализация приводит к тому, что родители живут в режиме "сейчас мы выйдем и всех обыграем". Потом этого не происходит, у них фонтан эмоций типа: мы плохо тренируемся, не тот состав, не те партнёры, не та шайба, не то освещение — полный комплекс недовольства.

Это веяние времени — амбиции родителей, они зашкаливают сейчас. Мы стараемся объяснять, что в 8-9-10 лет выстрелит, все голы забьёт, а потом в 12 он придёт и скажет: "Я не хочу больше играть в хоккей". Или не будет слушать тренера, а будет слушать только родителей.

Например, тренер собирает команду 12-леток, везти на официальные соревнования, говорит: "Парни, мы команда, мы все вместе". А ребёнка везёт мама на игру и говорит: "Сегодня в пас ни с кем не играй, надо забить сегодня пять голов". У ребёнка начинается космос в голове. Тренер говорит одно, родня говорит другое, папа с трибуны показывает кулаки: ты что не слушаешь, ты зачем пас отдал.

— С родителями, наверное, очень тяжело вам разговаривать, сложная у вас работа.

— К примеру, начинаются первые соревнования. Состав тренер объявляет. Кто-то из родителей ждал, что у него ребёнок будет в первой пятёрке. Всё. Он начинает писать директору, писать генеральному директору, писать губернатору, что вот: "Тренер неправильно тренирует, неправильно формирует пятёрки. У него предвзятое отношение к моему ребёнку, просим рассмотреть”. Ну и начинается вот эта вся канитель, писанина.

Стараемся, конечно, максимально давать информацию родителям — индивидуальные беседы, родительские собрания. Нужно понять, что у ребят всё по спортивному принципу — если ребёнок играет, он будет на площадке. Если он сейчас недотягивает, давайте наберёмся терпения все вместе. Мы же его никуда не отчисляем, никуда не выгоняем, он в команде, но, например, в третьей пятёрке — чуть-чуть меньше играет, чем в первой.

А в первой пятёрке — там другая история. Те, которые ведущие ребята, лидеры, если не давать им играть, они берут вещи в охапку и едут в "Динамо" в Москву, в ЦСКА. Они считают, что всё, ребёнок всех перерос, это не его уровень. Здесь другая больная тема.

— А что, среди 10-летних ребят, играющих в условных "Динамо", "Торпедо" и "Тракторе", есть разница прямо такая существенная?

— В ЦСКА собирают со всей страны 10-летних самых лучших. Конечно, они будут выигрывать, но конкретно данному ребёнку лучше заниматься в нижегородском "Торпедо" или в условном "Тракторе", чем там. Потому что он будет лидер в своей команде, он будет проявлять свои лидерские качества, это родная команда, это родной город, это родные трибуны, это нормальная социализация, семья рядом — мама, папа, бабушки, дедушки. Когда увозят в другой город, начинается просто профессиональная гонка. Готовы дети в 10–11 лет к этому? Ну конечно, нет. Но родители об этом не думают.

— Хоккейная форма, кажется, самая страшная вещь для всех. Давайте вопрос житейский: у меня ребёнку шесть лет, я веду его на хоккей, я не знаю, сколько он там продержится — может, год, а может, через два месяца ему надоест. Но форму всё равно придётся купить и потратить на это тысяч 100 рублей. Как быть?

— Здесь есть два варианта. Если у вас имеется возможность, и вы можете купить форму, то точно не самую какую-то дорогую. Взять лучше самый средний вариант — дети растут, и всю униформу нужно будет скоро менять в любом случае. Второй вариант — демократичный и бюджетный — это по объявлениям, у знакомых перекупить. Это практика везде и у всех.

Я по своему примеру могу привести. Сын старший занимался хоккеем, младший занимается, мы так же: "У вас вырос?" "Вырос". "Мы готовы у вас купить конёчки за десять тысяч рублей, которые стоят 35". Полгода он покатался, он вырос, мы взяли, отдали кому-то другому.

— Как выбирают, кто будет вратарём?

— Мы в школе сделали практику такую: закупили форму, маленькие четыре комплекта, и дальше по желанию. Спрашиваем, кто хочет попробовать вратарём. Даём им форму, две-три тренировки потренировались, он говорит: "Я хочу дальше", — давай дальше. Ну смотрим, опять же, его данные природные, навыки. А кто-то говорит: "Ой, не, всё, я не хочу, я больше вратарём не буду — это тяжело, это форма, и шайбы летят в голову".

Смотрим на данные родителей, физические, и смотрим в последнее время на поведение родителей. Если родители адекватные, спокойные, значит, и ребёнок будет расти спокойным. Это тоже уже показатель, так практика показывает.

Для вратаря важна психологическая устойчивость. Играют пятёрка и вратарь — нападающие не забили, так не забили, защитников обвели, а сзади вратарь, он один. И он за всю команду. Положение особое, психология особая.

— Перейдём к следующему этапу. Ребёнку 13–14 лет, у него начинается переходный возраст, и он приходит домой и говорит: "Мне надоел хоккей, бросаю". Что делать?

— Такие случаи бывают, но они бывают из-за того, что родители с шести-семи лет, упорно не прислушиваясь и не присматриваясь к ребёнку, тащат его на хоккей. Есть тренировочный процесс в школе, а они его ведут ещё на дополнительные занятия. У ребёнка просто пропадает интерес. Скажу, что в такой ситуации вопрос к родителям.

Бывает иногда можно паузу дать. Мы с тренерами иногда такие вещи делаем. Вызываем родителей и говорим: "Совсем что-то желание пропало, давайте его на недельку отстраним от тренировок, ну чтобы соскучился". И, как правило, это работает. Приходит потом, говорит: "Я всё осознал".

С детьми надо разговаривать всегда. Если не разговаривать, а просто упорно гнуть свою линию, не слушать ребёнка, ничего хорошего не получится. Иногда перекосы другие бывают: "У меня ребёнок так решил", в 13 лет говорят. Ну в смысле "ребёнок так решил"? Здесь перекосов не должно быть. Здесь диалог должен быть нормальный, по мере взросления.

— Как мне понять, что я ребёнка не тащу, не перегибаю палку, не заставляю через силу заниматься?

— Если он не хочет идти на тренировку, потому что конец недели или конец четверти, или просто хорошая погода, это одна история. Это нормально. Если он просто загнанный — в школе некогда, на тренировку не успевает, лишён свободы, простора, — вы должны понять это и помочь.

К 13–14 годам, ребёнок уже маленький профессионал. Он вечером ложится спать вовремя, потому что завтра игра. Он старается правильно питаться, говорит: "Так, мне не надо пельмени за час до игры". Он сам скажет: "Дайте мне макароны и курочку". Потому что на выездах и соревнованиях у них особое питание. Хороший показатель, если он анализирует свои действия. Не ищет ни в ком — ни в тренере, ни в судье — проблему, а в себе копается.

— 16–17 лет — это возраст, когда встаёт вопрос о том, будешь ты профессионалом или нет. Что происходит в это время с парнями?

— Это практически финишная прямая. Мы проводим собрание и доводим, что впереди молодёжка, там конкуренция усиливается в разы. То, что до этого списывалось на возраст, здесь уже это не прокатит. Идут дальше те, кто готовы к новым требованиям. Мы все сами — бывшие профессиональные хоккеисты, проходили эти этапы. Знаем, как тяжело: и травмы, и вечное преодоление себя, и конкуренция.

У нас сейчас психолог работает в школе, начиная с 10 и старше, ребятам нужна помощь. Она не такая, что надо их надо погладить, а просто выявить причину чего-либо. Посмотреть на ситуацию, в которой ему кажется, что всё плохо, в другом ракурсе. Это помощь такого дружеского плана. С малышами в игровой форме, со старшими — достаточно откровенно. В 14 лет не каждый ребёнок может чем-то поделиться с мамой, папой, с друзьями какой-то маленькой проблемой, которая ему кажется большой.

— Сколько ребят становятся профессионалами?

— В молодёжную команду со школы заходит порядка 10 человек. Всего там сейчас 17 человек наших, 50 процентов состава — ребята, которые прошли школьную вертикаль. Они подписывают первый профессиональный контракт. Дальше многое зависит от них. Мы довели, дали определённую базу, там уже другие тренеры, другие требования.

Максимально в профессиональный хоккей с одной команды — так примерно во всех клубах — если вышли три-четыре человека, стали игроками КХЛ, это хороший результат.