Кризис Модерна и будущее России: философ Павел Щелин о Боге, власти и цивилизационной войне

Гостем нового выпуска подкаста "Не выходя из комнаты" стал политический философ Павел Щелин. В студии с ним беседовали ведущие Сергей Изотов и Иван Орлов-Смородин. Разговор начался с актуальной повестки — обсуждения перспектив перемирия, ключевых игроков и их стратегий, после чего перешёл к глубоким философским и теологическим вопросам о кризисе современности (Модерна), будущем цивилизаций и особом пути России.

Павел Щелин поделился своим видением глобальных процессов, раскритиковал американскую внешнюю политику со времён Вудро Вильсона и объяснил, почему попытки Запада вынести предельные вопросы о смысле и истине за скобки привели его к неизбежному упадку. Особое внимание было уделено "драме Модерна" и поиску выхода из неё через обращение к православной традиции и обретение собственного политического языка.

Павел Щелин утверждает, что объявленное весной 2025 года пасхальное перемирие находилось в "парадоксальном квантовом состоянии" — оно формально существовало в медиа, но на деле интенсивность ударов с обеих сторон не снижалась. Главная причина этого, по мнению философа, в том, что оснований для устойчивого мира просто не существует. Минимальные позиции сторон конфликта несовместимы и не могут быть согласованы в текущих условиях.

Щелин считает, что в ближайшее время будет происходить "борьба за мир, что никакого камня не останется". Он цитирует пророка Иеремию, говоря, что все говорят "мир, мир", а мира нет, потому что "все от мала до велика врут народу моему". Эта ситуация, по его словам, создаёт огромное нервное напряжение для потребителей информации из-за разрыва между словами и реальностью.

По мнению гостя, перемирие напоминает "кошку Шрёдингера": оно одновременно и живое, и мёртвое. Павел Щелин полагает, что такое состояние неопределённости будет сохраняться, так как ни одна из сторон не готова идти на уступки, которые удовлетворили бы другую сторону, а их минимальные требования абсолютно не сочетаются.

Щелин выделяет четыре основные группы игроков, но подчёркивает, что только две из них обладают реальной возможностью принимать решения на поле боя. Ключевыми игроками, способными на "предельные решения", являются Россия и Украина, так как только они могут отдавать приказы своим войскам. Остальные участники, такие как США и Европа, имеют ограниченное влияние.

Российская стратегия, по мнению политического философа, рассчитана как минимум на год продолжения конфликта и направлена на изматывание противника. Щелин говорит, что эта стратегия, хоть и невыигрышна в медийном плане, уже приносит результаты, судя по социальным процессам на территории Украины. Стратегия Украины, в свою очередь, обусловлена логикой "sunk cost fallacy" (ошибка невозвратных затрат): после трёх лет конфликта подписание соглашения, равносильного капитуляции, ставит вопрос о смысле понесённых жертв.

США, по словам Щелина, пытаются играть роль "шерифа", но не могут отдавать прямые приказы ни Украине, ни Европе. Их суверенность в украинском вопросе скорее "негативная", то есть направленная на срыв договорённостей. Европа же, не желая оказаться в лагере проигравших, требует "продолжения банкета", надеясь на чудо и на то, что затянувшийся конфликт станет проблемой для администрации Трампа.

Сергей Изотов задал гостю вопрос о том, что мешает США полностью исключить Украину из повестки и выстраивать двусторонние отношения с Россией. Павел Щелин объясняет, что, хотя такой выход и возможен, он психологически сложен для американской элиты после трёх лет активного вовлечения в конфликт. Кроме того, в американской политике сильны традиции "покерной игры": нельзя просто уйти, нужно поторговаться и поблефовать в надежде получить дополнительную выгоду.

Фундаментальная проблема США, по словам философа, заключается в том, что они не могут отдать прямой приказ ни Украине, ни европейским союзникам. Щелин отмечает, что Вашингтон может давить, убеждать и манипулировать, создавая условия, при которых альтернативные решения становятся очень дорогими, но у него нет ресурса, чтобы гарантировать исполнение своих приказов.

Щелин подчеркивает, что это "проблема суверенитета": несмотря на кажущееся доминирование, реальная власть американской администрации ограничена. Попытки России в переговорах как раз и направлены на то, чтобы "заставить шерифа доказать, что он может отвечать за свои слова" и обеспечить выполнение договоренностей со стороны своих союзников.

Анализируя возможное поведение Дональда Трампа на длинной дистанции, Щелин обращается к его бизнес-биографии. Его основная стратегия, по словам философа, — это угроза судом и использование своего ресурсного преимущества, чтобы заставить более слабого оппонента пойти на досудебное соглашение. Однако, как утверждает гость, "каждый раз, когда Трамп встречал настоящее упёртое сопротивление, он давал заднюю", так как с точки зрения бизнес-логики издержки борьбы превышали потенциальную прибыль.

Эта модель поведения, по мнению Щелина, проецируется и на его политическую деятельность, например, в историях с Ким Чен Ыном или хуситами. На пиар-уровне любой исход будет представлен либо как "самая лучшая сделка, которая только возможна", либо как "да не очень-то и хотелось", после чего внимание переключается на новый "блестящий объект", вроде покупки Гренландии.

Таким образом, в случае неудачи в быстром урегулировании украинского конфликта, Трамп, скорее всего, не будет упорствовать, а постарается "самоизъяться из процесса". Это ставит под вопрос долгосрочные проекты его сторонников, так как поражение лидера может дискредитировать всё движение.

Павел Щелин подчёркивает, что движение сторонников Трампа ("трамписты", или MAGA) неоднородно. Внутри него есть разные группы, в том числе и та, которая, по мнению философа, адекватно видит будущее Америки — это так называемая "группа Тиля", состоящая из технократов и интеллектуалов, таких как Джей Ди Вэнс. Эта группа пока не управляет внешнеполитическим треком, но находится в "позиции выжидания".

Они ждут, пока нынешние внешнеполитические проекты исчерпают себя и вся система рухнет, чтобы начать строить "североамериканскую зону", в которую входят США, Канада и Гренландия. По словам Щелина, эта группа понимает, что Америке нужно "бросить всё", от Косово до Израиля, но осознаёт, что американская политическая культура не готова к такому резкому отказу от имперских амбиций. Неудачи на внешней арене будут служить катализатором для этого процесса.

Из публичных фигур, помимо Вэнса, Щелин выделяет Ричарда Гренелла и Вивека Рамасвами, у которого, по его мнению, большие перспективы на выборах 2028 года. Рамасвами, как считает гость, успешно работает на соединение разных групп внутри Республиканской партии: рабочего класса "ржавого пояса" и технократических оптимистов.

Идею Джей Ди Вэнса о том, что Америка — это не просто проект, а нация, Щелин называет "предельно революционной". Исторически, по его словам, Америка возникла как "идеократия", где идея предшествовала государству, что роднит её с Россией, где идея Святой Руси также предшествовала её государственному воплощению. Переход к гражданскому или культурному национализму — это очень серьёзная заявка, требующая глубокого культурного и историософского основания.

Щелин сомневается, что этот переход удастся, так как культурный код Америки — это "град на холме", и что бы ни строилось, всё равно получается именно он. Изначально это была идея "светить всему миру", чтобы мир, восторгнувшись, изменился сам. Позже, с подачи Вудро Вильсона, появилась инновация — этот свет нужно "активно распространять по миру". Сейчас эта модель столкнулась со своим пределом, и, по мнению Щелина, вероятен откат к первой, менее агрессивной версии.

Философ считает, что даже Вэнсу не удастся изменить этот фундаментальный культурный код. Он может быть лишь адаптирован к текущему моменту, но суть останется прежней. Таким образом, попытка превратить Америку в классическое национальное государство может не состояться.

Щелин, соглашаясь с оценками Питера Тиля, утверждает, что проект Просвещения и все его идеологические плоды (либерализм, консерватизм, социализм) себя исчерпали, так как в их основании лежит "одна фундаментальная дыра". Кризис начался не с Просвещения, а гораздо раньше, с попытки вынести за скобки предельные вопросы о Боге, истине и смысле бытия. Это, по словам философа, было сделано из-за страха элит перед неконтролируемым насилием, которое порождают религиозные войны.

В результате было создано "государство-киборг" и "театр власти", где ложь была возведена в добродетель, а между смыслом и его воплощением был создан искусственный разрыв. Павел Щелин сравнивает это с платоновской пещерой, где элиты решили, что лучше соревноваться в "качестве теней на стене", чем выходить в реальный мир, где больно и опасно. Однако эта модель лжи в итоге перестала работать.

Машина манипуляции разрослась до глобальных размеров, но для её поддержания потребовалось согласие элит вокруг предельных вопросов, которого не оказалось. Разные цивилизации (китайская, индийская, русская) имеют свои представления об этих вопросах, что и привело к краху модели глобализации.

По мнению Щелина, современный мир оказался в ловушке, созданной философией Модерна, которая пыталась выстроить миропорядок, игнорируя духовное измерение и "предельные вопросы". Выход из этого кризиса, по его мнению, лежит не в рамках западной мысли, а в обращении к православной традиции. В драме между Афинами (философия) и Иерусалимом (откровение), правильный ответ, по словам философа, — Константинополь.

Он формулирует тезис: "назад к простым вопросам, но вперёд к святым отцам". Щелин утверждает, что все предельные вопросы уже давно были разобраны в рамках православного богословия, но эта традиция была забыта или не исследована в полной мере. Ответом на все проблемы Модерна, по его словам, является "иконографичность бытия" — понимание того, что смыслы и идеи реальны и могут быть воплощены в символах и образах, подобно иконе.

Философ критикует русскую мысль за то, что она до сих пор остаётся "подчинённой Модерну" и использует чужой политический язык, неадекватный собственной реальности. Именно в православной традиции, по его убеждению, содержится потенциал для преодоления всей "драмы Модерна" и обретения подлинного суверенитета.

Размышляя об эволюции своих взглядов на Украину, Щелин признаёт, что раньше наивно полагал, что она может стать "зерном империи" и взять на себя знамя цивилизационного проекта Святой Руси. Он исходил из рационального предположения, что, оказавшись перед выбором между жизнью (цивилизационный проект) и смертью (национализм или другие тупиковые пути), люди выберут жизнь.

Однако, по его словам, он не учитывал возможность "мортального выбора" — подсознательного или намеренного выбора смерти. Щелин говорит, что в его мышлении вообще не было категории, что можно сознательно отказаться от единственного пути к выживанию и предпочесть гибель. Именно это, по его мнению, и произошло с украинским проектом.

Теперь философ не уверен, что и Россия не выберет "мортальность". Несмотря на три года войны, которая должна была стать "моментом истины", в ключевых сферах (культура, образование, смыслы) не произошло должных изменений. Сохраняется разрыв между словами и делами, продолжается "цепляние за старый мир", что ставит под сомнение способность страны к подлинному преображению.

В финале беседы Сергей Изотов задаёт вопрос, не приведёт ли мир, состоящий из цивилизаций, готовых умереть за свою истину, к тотальной войне на истребление. Щелин отвечает, что, парадоксальным образом, такая система может оказаться более устойчивой и менее хаотичной, чем нынешняя. По его мнению, в таких условиях "долгое перемирие возможно, а мир невозможен".

Честное признание непреодолимости различий и понимание того, что "вокруг враги", заставляет стороны быть более ответственными и десять раз подумать, прежде чем идти на обострение. В отличие от нынешней "этики безответственности", где никто ни за что не отвечает, в мире цивилизаций слова снова обретут вес, а за рискованное поведение придётся платить.

Единственный способ преодоления конфликта и обретения подлинного единства внутри цивилизации, уверен Щелин, — это любовь и литургия. Он цитирует Тютчева: "Единство... быть может, спаяно железом лишь и кровью, но мы попробуем спаять его любовью, а там увидим, что прочней". Именно литургия, как совместное служение и вера в реальное присутствие божественного в мире, является, по его мнению, единственным способом преодолеть "миметический кризис", описанный Рене Жираром.